Симкина зажала нос, но это, как всегда, не спасло. В носу засвербело, и глаза стали красными.
— А ты знаешь, — сказала Наташа подруге, обернувшись, — раньше на похороны приглашали плакальщиц? Они сначала носом шмыгали, потом плакали, потом причитали, стенали…
— Да аллергия у меня! — Симкина опять шмыгнула носом и подтерла его рукавом.
— Вечно она с соплями! — заметила беззлобно Леся. — И кошек ей нельзя, и шоколад. А я вот…
— Заткнись уже! — буркнула Ира. — У нас тут похороны.
Леся замолчала и насупилась.
На голубином кладбище обнаружились два ухоженных холмика с настоящими деревянными крестиками (перевязанные черной тесьмой палочки от мороженого). Могилки были украшены разноцветными осколками стекла, камушками и пробками от «Pepsi». На одной лежала выцветшая искусственная роза.
Наташа подбежала к могилкам первой и поправила покосившиеся крестики.
— Давайте вот тут, — с воодушевлением предложила она.
«Вот больная!» — подумала про себя Симкина.
Наташа и придумала эту странную игру, которая почему-то стала настолько популярной, что захватила несколько соседних дворов. Теперь мертвых птиц искали повсюду.
Подошли мальчишки.
— Давайте мы выкопаем? — предложил Макс.
— Да, не женское это дело, — подтвердил Эдик.
Ира манерно закатила глаза, но совок отдала.
Пока мальчишки копали, Наташа выискивала в полыни веточки тысячелистника и собирала новый букет. Набрав целую охапку бледно-розовых зонтиков, она открыла коробку с дохлым голубем и обложила его цветами.
— А речь? — спросила она.
— Давай ты, — предложила Ира, — у тебя хорошо получается.
Наташа стала на колени перед коробкой, сложила молитвенно руки:
— Упокойся с миром, невинно убиенный. Пускай тебе там, на том свете, будет достаточно зернышек и лапки никогда не мерзнут…
Симкина опять чихнула. Из глаз ее, превратившихся в узкие щелочки, градом катались слезы. Она почти задыхалась.
— …мы будем помнить о тебе и заботиться о твоей могилке, приносить свежих цветов…
Горький запах полыни сдавливал Симкиной грудь. Глаза совсем заплыли. Из носа в рот текли два ручейка.
«Мама опять отругает», — подумала она, — «В прошлый раз пришлось к врачу идти».
Симкиной категорически запрещали выходить в парк. Она и без того постоянно шмыгала носом, но таблетки пила только когда уж совсем невмоготу, вот как сейчас. От таблеток Симкина тупела и хотела спать. Уж лучше с соплями.
Эдик посмотрел на Симкину и скривил рожу.
— Макс, смотри на красавицу. Вы с ней в одном классе учитесь? — спросил он у приятеля.
Макс вздохнул и развел руками.
— Повезло, — хмыкнул Эдик, отдавая тому совок. — Ну, готова яма.