Варя приходила каждый день. Страта я больше не видел и не слышал. И был этому безумно рад… Когда вообще стал слышать. Может, и видеть стал, но Илья категорически не разрешает снимать повязку. Но убеждает, что глаза не сильно пострадали. И усиленно изучает интересный случай воздействия тока на органы зрения. Именно сильным ударом тока Варя объяснила моё состояние, чёрные глаза и ожоги. И тот проглотил! Несмотря на то, что ожоги появились значительно позже. Да, без колдовства тут явно не обошлось. Только что сильнее подействовало: внушение или грудь четвёртого размера, не понятно.
Что она наплела про Марфу, я не спрашивал. К счастью ли, нет, но старушка выжила. Подозреваю, что не без вмешательства добрых родственничков. Хотя, кому нужны мои подозрения.
Скрипнула дверь. Шагов не слышно.
— Здравствуй, Яга, — бурчу я.
— И как ты всегда угадываешь, что это я? — в очередной раз восхитилась девушка.
— И как ты не поймёшь, что никто больше сюда не ходит, — ворчу я. — Даже уборщица уже неделю обходит стороной палату. Дышать нечем. Я из соплей не вылезаю.
— Опять твоя аллергия? — участливо спрашивает Варя, усаживаясь на мою руку.
— Она, проклятая, — почти рычу я, выдёргивая придавленную кисть из-под девушки. — А Илья не даёт мне от неё ничего. Видите ли, это может помешать процессу выздоровления. Какой тут процесс выздоровления, если я едва дышать могу? Вот уж никогда не думал, что буду скучать по состоянию тени. Ничего не болит, дышать не нужно, сопли не забивают носоглотку, потому как ни сопель, ни носоглотки просто нет!
— Вань, харэ ворчать, — слышу звонкий голос, и сердце замирает.
— Да, — весело добавляет Варя, наверняка наслаждаясь изменившимся цветом моего лица. — Я не одна сегодня. Решила, что гости тебе не помешают.
— Дядя Ваня, — звонкий голосок Матвейки оглушил меня на одно ухо. — Пивет!
Я потряс головой, стараясь унять звон.
— Я к Марфе, — муркнула Варя.
Рука перестала ощущать тепло её тела. Через секунду ощутил, как Юля присела на место сестры. Пальцы коснулись бедра женщины. Дыхание перехватило. Кисть дёрнулась. Но в следующее мгновение Юля обхватила её прохладными ладошками.
— Вань, мне так жаль. Прости меня.
— За что? — хрипло шепчу я, стараясь унять бешеное сердцебиение.
Тишина была мне ответом. Я недоумевал. Но Юля задумчиво перебирала мои пальцы, и думать об этом было гораздо приятнее, чем о её странных извинениях. Но в следующее мгновение с металлическим звуком в зубы врезалось нечто неприятно холодное. По губам расползалась липкая масса.
— Ес! — восторженно сказал Матвейка.