Момент истины (Боровик) - страница 2

Из секции для гостей поднялись три человека и пошли к подковообразному столу. Они заняли кресла в том месте, где подкова прерывается. Девушка-секретарь поставила перед ними деревянную табличку с надписью белыми буквами — «Республика Гранатовых островов». Из застекленной кабины, предназначенной для фотографов, Артур Хольц снимал делегатов. Крестик видоискателя его камеры напоминал оптический прицел снайперской винтовки. Рядом целились объективами еще несколько фотографов, операторы телевидения. Теснота в кабине была ужасная. Но ее обитатели как-то ухитрялись не мешать яруг другу.

Приглушенно звучала речь делегата Гранатовых островов. Но ее было четко слышно в переводе.

«...Наша история проста, как кокосовый орех. Пять лет назад Гранатовые острова объявили себя независимой республикой, и народ избрал свое правительство. Оно объявило о строжайшем нейтралитете, неприсоединении к блокам ...»


Десятки журналистов в креслах для прессы напряженно слушали речь: события на Гранатовых островах находились, как любят говорить обозреватели, в центре внимания всего мира. Одни делали записи в блокнотах, другие, приложив к наушникам портативные магнитофоны, записывали речь делегата прямо на пленку. Но кто-то и зевал, переговаривался без особого любопытства, посматривая на то, что происходило там, внизу, за столом Совета.


 «...— Мы — бедная страна,— звучал голос представителя Гранатовых островов. Он говорил без пафоса, держал себя спокойно, даже иронично, но, как ни странно, это только подчеркивало значительность его речи — И, может быть, наша бедность была самой первой гарантией нашей независимости. Однако случилось несчастье. На земле острова Баланг год назад были найдены огромные запасы нефти. И тут же мы стали пользоваться нежнейшим вниманием самой крупной страны капиталистического мира. Вначале нас просто пытались заставить продать запасы нефти на корню. Но мы национализировали ее. Тогда нас объявили коммунистами, хотя мы вовсе не коммунисты Откровенно говоря, мы даже не знаем еще, кто мы. Мы пока только нащупываем свои собственные пути, которые увели бы нас от бедности, но сохранили бы нашу независимость...»


Хольц снимал детей, стоявших а дверях и с любопытством заглядывавших а зал, затем повал видоискателем по рядам для прессы и остановился на Катлен Габю и Эдварде Moppe. Они сидели рядом. Обе головы а наушниках прекрасно уместились в кадре. Катлен сосредоточенно записывала речь. Mopp больше смотрел на соседку, чем туда, вниз, где заседал Совет. Хольц видел, как Mopp протянул руку к откидному столику Катлен и три раза стукнул по нему пальцем. Она, не отрывая глаз от блокнота, продолжала записывать, только улыбнулась в ответ.