Дети у дверей в зал Совета Безопасности уже с несколько охладевшим любопытством разглядывали людей, сидевших на разноцветных креслах. Выступал делегат, перед которым стояла табличка «Соединенные Штаты Америки».
«... Там, наверху, у входа в этот зал, я вижу детей, я хочу здесь перед ними во всеуслышание заявить: утверждения, будто Соединенные Штаты пытаются организовать интервенцию против Гранатовых островов, представляют собой грубейший вымысел. Соединенным Штатом меньше всего хотелось бы создавать напряженность в этой взрывоопасной части земного шара. Я торжественно заявляю это в присутствии детей мира.»
Кто-то из мальчишек дернул за косу девчонку, стоявшую впереди. Она обернулась и со счастливой улыбкой со всего размаху хлопнула другого мальчишку по голове сумкой с книгами.
Председатель Совета Безопасности притянул к себе микрофон.
— Мне кажется наша полемика сейчас бесполезна, поскольку мы не располагаем достаточной информацией. Мы обсудили проект решения послать в Республику Гранатовых островов группу известных журналистов для выяснения обстановки. Кандидатуры намечены, согласие журналистов получено. Через час на пресс-конференции вы узнаете их имена.
Журналисты поднялись со своих мест. Стэннард энергично пробирался к выходу, держа о руке уже написанную корреспонденцию.
Mopp снова постучал по столику Катлен три раза, и она сразу же, продолжая ритм его ударов, ответила. Наушники сняты, оба поднялись и пошли к выходу.
У самых дверей Mopp остановил человека, шедшего впереди. Тот обернулся. Они пожали друг другу руки
— Значит, едем, — сказал Mopp.
— Значит.
— Вы знакомы? Гарри Максвелл. Катлен Габю.
— Я очень люблю читать вас, мадемуазель Габю,— любезно сказал Максвелл. — Но смотреть на нас вообще одно удовольствие.
— Давай, давай, на выход,— засмеялся Mopp и толкнул Максвелла в спину.
— Боже мой, тот самый Максвелл, которым я зачитывалась еще студенткой! — сказала Катлен.
— К сожалению, — ответил польщенный Максвелл.
— Почему «к сожалению»?
— Потому что «тот самый» в данной ситуации означает, что Гарри Максвелл уже безнадежно стар.
Кларк вошел в маленькую комнатку — один из приемных кабинетов известного нью-йоркского врача. Сам он, маленький, седенький, стремительный старик, в это время появился из соседнего кабинета, в котором принимал другого пациента. На его лице угасала профессиональная улыбка прощания. Сестра на ходу подала дезинфекционную салфетку, он протер себе руки, и в это время лицо его было утомленным и серьезным.
Кларк поднялся навстречу Фуллеру.
— Здра-авствуйте, мой дорогой, — сказал врач, входя. Лицо его снова было озарено улыбкой. — Ну и погодка сегодня, скажу я вам...