Нa экране появились улыбающиеся лица. Председатель называл имена:
«Катлен Габю...
— А я ничего,— сказала довольная Катлен.
— ... Гарри Максвелл,— продолжал председатель, — Эдвард Mopp, Джон Стэннард, фоторепортер Артур Хольц, ну и всем известный нам Фрэдди Кларк. Многие считают его эталоном честности среди телевизионных обозревателей. Если хотите, это группа, которую можно назвать «Совесть мира».
— О,— сказала Катлен и надула щеки.
На экране снова появится Фрэдди Кларк. Уже в качестве ведущего программы новостей.
«Одним словом,— говорил он, чуть улыбаясь,— туда летят люди, которым вы можете доверить свою зубную щетку. Но если всерьез, то иногда поражаешься, как незаметно и быстро может подкрасться ко всем нам война...»
— Это глупо насчет зубной щетки, при чем тут зубная щетка? — заметил Mopp.
— Это как раз то, что ты запомнишь на всю жизнь,— сказала Катлен, улыбнувшись. — Не ревнуй, ты ведь тоже «совесть мира».
— И называть Кларка эталоном честности... Врет, как все другие.
— Все-таки гораздо меньше, чем другие.
— Нельзя врать меньше или больше,— сказал Mopp наставительно. — Можно врать или совсем не врать. А много или мало — никакой разницы.
«У нас еще много интересного для вас, — сказал Кларк с экрана.— но об этом после рекламного ролика. Не выключайте телевизор».
И сразу на экране появилась девица, спросившая в упор: «Так какой помадой все же вы красите губы?..»
* * *
В кабинете директора ЦРУ один за другим погасли три телевизора, стоявшие вдаль стены. Директор поднялся с кресла, подошел к столу, возле которого уже собрались люди, вызванные им.
— Дайте карту,— потребовал он.
Часть стола раздвинулась, и в середине его возникла светящаяся карта островного архипелага.
— Маршрут.
На карте вспыхнула ломаная линия, обозначавшая маршрут поездки журналистов.
— Так... Когда они будут а Баланге?
— Последний день поездки,— ответил чиновник. — Утром двадцать восьмого февраля прилетают и вечером того же дня улетают
— Дернула же их нелегкая придумать эту затею, — раздраженно сказал Седьмой. — Неужели придется все отменять?
— Не знаю, кто дернул их,— спокойно ответил директор,— но нам дергаться вредно.
Он отошел от карты и, приблизившись к своему рабочему столу, сел в кресло. Откинулся на спинку, чуть прикрыв глаза, несколько секунд думал.
— Отменять операцию не будем,— сказал он наконец.— Мы просто переносим ее. Причем с выгодой для нас. Они улетят из Баланга вечером двадцать восьмого в абсолютной уверенности, надо полагать, что никакого нашего вмешательства в дела Республики Гранатовых островов нет. И вот тут, буквально через несколько минут после того, как уйдет их самолет, мы высаживаем наших людей. За сутки, пока журналисты доберутся в Нью-Йорк, умоются, побреются и прибегут на заседание Совета Безопасности, чтобы устроить свою пресс-конференцию, переворот на острове должен быть начат и закончен. Именно в этот момент они будут свидетельствовать перед всем миром, что не видели там ни одного американца. Психологически это может оказаться очень точным ударом.