Особенно важно, что медицинские показатели от едва ли не самых низких стали одними из самых высоких в стране, даже по таким непростым для изменений показателям, как астма, диабет и детская смертность. Еще недавно коренное население Аляски имело худший по стране процент смертности в первый месяц после рождения. Сейчас они имеют один из лучших показателей по стране — поистине впечатляющий сдвиг. В то же время процент диабетиков с контролируемым уровнем сахара в крови входит в первые 10 % национальных стандартов. Процент детей, получающих высококвалифицированную помощь в лечении астмы, поднялся с 35 до 85 %, госпитализация астматиков с 10 % сократилась до менее 3 %.
Руководство Nuka измеряет успех «физическим, психическим, эмоциональным и душевным здоровьем местной общины». Их конечная цель заключается в «оздоровлении местного населения». На протяжении почти всей своей истории аляскинцы не могли похвастаться здоровьем, а в Службе здоровья индейцев, ответственной за это, давно укоренились иные представления об успехе.
Поэтому я далеко не первым проделал этот долгий путь до Аляски. За последние несколько лет главврачи больниц и чиновники здравоохранения из Шотландии, Сингапура и Новой Зеландии приезжали в Анкоридж, чтобы увидеть перемены своими глазами и перенять некоторый опыт. В 2015 году Гарвардская медицинская школа опубликовала большое исследование о стратегиях и тактиках, приведших к этим переменам. Когда Дональд Беруик, основатель Института улучшения медицины и один из главных вдохновителей реформ в сфере медицинских услуг, посетил Аляску, он назвал систему «лучшим примером реорганизации медицины в стране, а может быть и в мире», «настоящим алмазом», «возможной основой реформы здравоохранения в Америке». С ним согласилась и New York Times. В серии публикаций на тему будущего здравоохранения целый воскресный выпуск посвящался «изумительным результатам» на Аляске. Отмечалась «поразительная действенность» системы и ее потенциальное «крайне благотворное» влияние на другие системы.[50]
Поэтому, когда я встретился с Кэтрин Готлиб, CEO Southcentral Foundation, которая с 1991 года руководит этими преобразованиями, меня распирало любопытство (в 2004 году Готлиб за свою работу получила грант Макартура, став первым человеком на Аляске, удостоившимся такой высокой награды). Как ей и ее коллегам удалось достигнуть такого высокого уровня качества, стабильности и доступности, учитывая трудное прошлое системы? Как общине удалось добиться таких внушительных показателей по столь многим пунктам? Что она как CEO считает наиболее успешной тактикой в поиске сторонников для проведения реформ?