— Нет, спасибо, — я прошла к вешалке и сняла куртку.
Если Виталий Аркадьевич решал для себя важнейший, жизненный вопрос «Быть или не быть», то я маялась от сложившейся ситуации, не понимая, что мне делать и как поступить. И когда он приблизился, я просто положила ладонь на его грудь.
— Соня! — он протянул руку к моему лицу, но я сделала шаг назад.
— Все хорошо, — голос меня не подвел, и спокойное выражение на лице тоже. Хотя, в подобной ситуации я бы себя и в страшном сне не представила. Пришлось импровизировать.
— Соня, я… — его телефон неожиданно громко оповестил о том, что с Тропининым желают говорить. — Да, Лёнь. Хорошо.
Повисло молчание.
— Лёня уже подъезжает, он отвезет тебя домой, — сообщил мне Виталий Аркадьевич. О том, что я в этом не нуждаюсь, он не услышал или не захотел слушать.
— Спасибо, я подышу свежим воздухом внизу. Нет ничего хуже неловких слов и, тем более, неловкого молчания, — я кивнула на дверь.
Он подошел и приложил карточку к замку: присутствовала в его движениях какая-то заторможенность, он до сих пор был под впечатлением от звонка. Так выглядят люди, когда уходят в себя, и мир вокруг они воспринимают постольку — поскольку.
Я улыбнулась (подбадривая больше себя, чем кого бы то ни было) и вышла в коридор. Лифт прятался за поворотом в обрамлении кадок с растениями, темного мрамора и хромированной рамки. От двери квартиры меня видно не было, и я обняла себя за плечи, едва выступ стены отгородил меня от Тропинина.
На первом этаже оказалась через мгновение, двери дольше открывались и закрывались. Питер встретил меня морозным воздухом. Погода опять менялась. Я запрокинула голову и посмотрела в хмурое ночное небо.
Леонид затормозил у входа через секунду.
— Софья Аркадьевна, — он открыл дверь, желая помочь мне забраться в машину.
— Леонид, спасибо. Я сказала Виталию Аркадьевичу, что нет нужды меня отвозить. Но он проигнорировал. У меня тут недалеко живет подруга (вру-то как профессионально). Я к ней загляну. Извините, что зря вызывали.
— Софья Аркадьевна, я все понимаю, но меня шеф без кетчупа съест. Давайте, я вас до подруги подкину все же? — он кинул многозначительный взгляд в направлении особняка за моей спиной.
— Давайте до Московского проспекта, — капитулировала я.
— Без проблем, — он открыл дверь и подал руку.
Нутро машины было теплым и пахло Тропининской туалетной водой. Пересечения с одной из главных городских артерий мы достигли меньше, чем за минуту. Я поблагодарила Лёню и попрощавшись, выскользнула из машины. Он кивнул на прощание, и машина растворилась в толпе своих собратьев.