- А раскопки,- могут спросить,- Осипова и Щербатова в Кремле?
Это были только любительские поиски в «потёмках», «в сонном видении», пусть и с лопатою в руках,- именно макарьевских «сундуков до стропу», а не библиотеки как таковой.
Единственно действенная в этом тёмном и трудном деле наука - советская спелеология (пещероведение): она одна привела к открытию обширного мира катакомбной Москвы, а с нею заодно и в потенции - «заколдованной» подземной в Кремле библиотеки «мёртвых книг». Но спелеология, как тогда, в начале ХХв., так и сейчас, в его середине, оказывается наукой заоблачной, едва начавшей проникать в сознание широких учёных кругов. Где было искать для себя учёную базу? Археологический институт был занят учёбой; археологическое общество П. С. Уваровой [477] - чем угодно, только не спелеологией. Оставалось одно: самому основывать или способствовать основанию учёных обществ и комиссий, хоть сколько-нибудь приближающихся к типу собственно спелеологических.
Движимый такого рода учёными заботами, я вошёл - будучи уже членом-корреспондентом МАО, а через два года и его действительным членом, членом-учредителем,- 17 декабря 1909 г. в Комиссию по изучению старой Москвы при МАО. Мною руководила тайная надежда - побудить новую комиссию преклонить ухо к ещё невнятным ей зовам спелеологии Москвы. И это удалось в значительной мере, тогда как само МАО к этому оставалось совершенно равнодушным и глухим. В двух книжках-сборниках «Старая Москва»,- изящно изданных, были напечатаны два моих спелеологических очерка с иллюстрациями: о подземных ходах Новодевичьего монастыря и о снесённой впоследствии китайгородской стене.
Комиссия «Старая Москва» оказалась на деле чрезвычайно жизнеспособной; она просуществовала целых двадцать лет, пройдя невредимой через все бури и огненные вихри на рубеже двух полярных исторических эпох. За этот красочный период катакомбная Москва нашла своё богатое отражение в протоколах комиссии «Старая Москва». Эти протоколы - сущий клад для будущих спелеологических вторжений в подземную Москву, а также в тайники Кремля, в неустанной погоне за забытым до наших дней книжным сокровищем Грозного... Не погрешая против исторической истины, можно сказать, что комиссия «Старая Москва», хотя и цепко держалась за наземную старую Москву, всё же не уставала идти вперёд ещё не топтанной подземной тропой, движимая неугасимым духом учёной любознательности и спелеологического энтузиазма группы активистов среди своих членов. Последним сплошь и рядом удавалось ставить на заседаниях «старой Москвы» темы о катакомбной Москве и библиотеке Грозного.