. Баран на Западе был в большом ходу. Там он обыкновенно привешивался между целым рядом брёвен, но Аристотель укрепил его между тремя только брёвнами, связанными вместе у верхних концов, которые, таким образом, составили треножник, а привешенный баран без перестановки был направляем на все стороны. К вершине треножника на цепи, или ужище, привешено было бревно, или баран. Конец барана окован был железным обручем, и, сверх того, самая конечность его была также окована ещё особой железною шапкою. Раскачивая привешенное бревно взад и вперёд, ударяли им в стены и легко разбивали и разрушали их.
И ещё нечто придумал «инженер по устройству крепостей». Там, где использование барана было неудобно, он стены подпёр брусьями, которые потом поджёг и, таким образом, быстро повалил: «Еже три годы делали, во едину неделю и менши развали» [215]. После этого Аристотель приступил к прорытию новых, более глубоких фундаментов: «Рвы же изнова повеле копати и колие (сваи - примечание автора.) дубовые бити» [216].
Рвы для фундаментов глубиною были в четыре и более метров, если верить «Ростовскому летописцу», в дно этих канав он (Аристотель) вбивал дубовые сваи. Длина их неизвестна. Может быть, такая же, как длина свай под башней Кутафьей [217]. Одну такую сваю при работах Метростроя мне удалось выхватить из глубины около 14 метров и поместить в кремлёвский музей [218]. Толстая, до 20 см, она была с одного конца заострена, дубовая кора её выглядела лохматой, высотою свая была около двух метров.
План Успенского собора в Москве свой собственный, отличный от такого же во Владимире-на-Клязьме. И. М. Снегирёв [219] в 1856 г, их ошибочно отождествлял. Против этого говорит как то, что Аристотель во Владимир попал уже после того, как рвы фундаментов были выкопаны, а главное, в московском соборе четыре круглых и два четырёхугольных столба, чего во Владимире не наблюдается,
Вместе с итальянцами в Москву была занесена идея палаццо - палат. Палаты - это каменные здания: хоромы - деревянные, с теремами, вышками, гриднями и сенями. Под храмами, башнями и палатами неизменно закладывались подземелья, погреба и спои, или склепы. Назначение последних было разнообразное: некрополь, арсенал, ход к воде, казначейство. Так поступал уже Аристотель Фиораванти при постройке кремлёвских каменных соборов: Успенского в 1479 г. и Благовещенского [220], четыре года спустя. [...]
Устройство тайников Успенского собора было начато с подземных. Прежде всего из-под собора был выведен тайник по направлению к будущей Тайницкой башне