. Совершенно та же тенденция, какую при Иване III мы наблюдали по отношению к Аристотелю, Солари, Алевизу… [...]
Великий князь Василий III, как отмечено, не любил видеть никакого противоречия себе. [...] Даниил, игумен Волоколамского монастыря, человек тонкий по уму, гибкий по своим нравственным убеждениям, с задатками честолюбия, сумел понравиться великому князю. Следствием было возведение его на митрополию 22 февраля 1522 г., единоличною волею князя, без санкции собора. Новый митрополит сделался вполне покорным слугою великого князя.
Митрополит Даниил - типическая личность иерарха-иосифлянина [297]. Даниил любил внешние условия жизни: богатые одежды, пышные выезды, хороший стол и вообще довольство во всём. [...] Положительною чертою митрополита Даниила была любовь к труду и научным занятиям. Проповедь служила для него самою главною стихией его жизни. Своею редкой начитанностью и познаниями митрополит Даниил возвышался над всеми своими русскими современниками, как и захожий учёный Максим Грек. И между этими двумя китами тогдашней учёности, после нескольких лет добрых отношений, возгорелась смертельная борьба и ненависть...
Повод к раздору - самый странный и внешне ничтожный. Полюбилась митрополиту священная книга блаженного Феодорита, епископа Мирского, но она была на греческом языке, которого митрополит не знал. Попросил трижды Максима перевести книгу и трижды получил отказ. Почему? По содержанию-де книга не годится для народа. Мотив, который отнюдь не убедил митрополита. Отсюда и загорелся сыр-бор: сильный, с растяжимой совестью митрополит всё сделал для того, чтобы сокрушить, опозорить, согнуть в бараний рог непокладистого учёного, своего врага. «Достигоша тебе, окаянне,- говорил Максиму с гневом гонитель,- греси твои, о нём же отреклся превести ми священную книгу блаженного Феодорита» [298]. Много накипевшей злобы слышится в этих словах. Он (митрополит) открыто перед всеми излил свой гнев на Максима, которого подвёл под суд собора. [...] Митрополит был чужд благодушного великодушия по отношению к Максиму. Собор осудил его «аки хульника и священных писаний тлителя». По приговору суда Максим был заключён в темницу Волоколамского монастыря - никого ничему не учить, ничего не писать и не сочинять, не посылать и не получать посланий. Воспрещение писать - одно из главных и необходимых условий заключения Максима.
Находясь в Волоколамском монастыре, Максим выносил ужасные страдания: его морили голодом, дымом, морозом и другими различными «озлоблениями и томлениями». […] Приставленные к нему старцы следили за каждым его шагом, запоминали всё то, что он говорил им, и впоследствии явились в числе его первых обвинителей.