В настоящее время многое разделяло их, а этот случай у холма отнюдь не способствовал сближению молодых людей. Ужасно, что пуля, выпущенная его отцом, явилась причиной смерти отца Джулии. Роберт Паллистер, однако, успел сделать ответный выстрел, который лишь по случайности не оказался фатальным для полковника Уоррендера, — Адам видел дырку от пули в шляпе отца.
Лично он весьма сожалел о смерти Роберта Паллистера. Все честные люди должны оплакивать кончину храброго человека, будь он сторонником парламента или роялистом. Его ужасало то, что отец праздновал смерть своего давнего врага.
Джулии надо узнать его получше, отбросить все свои предрассудки в отношении семейства Уоррендеров. Она ведь всех их меряет одной меркой. Он мог бы предложить Паллистерам поселиться в просторном доме, стоящем на его земле. Однако Адам знал, что Джулия скорее станет спать где-нибудь в кустах, чем согласится воспользоваться его гостеприимством. Уже то, что привратник Сазерлея отказался принять письмо Адама, говорило о том, какое влияние оказывает Джулия на миссис Паллистер и ее свекровь.
Но придет время, и Джулия окажется в его постели. Рано или поздно она поймет, что это неизбежно. В чем он походил на своего отца, помимо того, что хорошо разбирался в лошадях, так это в способности во что бы то ни стало добиваться своего.
Джулия никому не сказала ни слова о том, что случилось с ней на холме. Она винила себя за то, что так глупо попалась в ловушку. Почти по той же причине Анна не стала поднимать вопрос об их отъезде из Сазерлея, когда, стоя рядом с Джулией и Мэри, прощалась со слугами. Она поговорила со всеми, вручая каждому расшитый ею самой кошелек, в котором лежали деньги и рекомендательные письма. Все женщины плакали. Не помня себя от горя, повариха обняла Джулию, как будто та все еще была ребенком, для которого на кухне всегда имелась сдобная булочка или пряник. Старый садовник беспокоился о лабиринте.
— Кто станет теперь подрезать кусты? — спрашивал он. — Госпожа Кэтрин никому не выдаст тайну лабиринта.
— Я сама буду заниматься этим, — заверила его Джулия.
— Но после того, как вы уедете отсюда…
— Не думай об этом.
— Хорошо, мисс. Но мне трудно не думать об этом.
Когда слуги стали удаляться от дома, волоча за собой свои пожитки, Анна обняла Джулию за плечи.
— Пойдемте со мной, девочки. Слуги мистера Уокера уже собрались в зале.
Джулия и Мэри последовали за Анной. Тридцать человек, мужчины и женщины, а также два поваренка, девочка десяти лет и мальчик немного постарше, ждали их в зале. Джулия заметила, что кое-кто из слуг смотрит на них враждебно, лица же иных выражают лишь любопытство по поводу роялистской семьи, которая вскоре должна покинуть дом. Иные, казалось, готовы были рассмеяться, и только пуританская стыдливость сдерживала их. И мужчины и женщины были одеты в простую темно-зеленую одежду с накрахмаленными воротниками. Кроме того, женщины носили еще белые как снег, фартуки и такие же косынки, полностью скрывающие их волосы. Анна объяснила каждому, в чем будут заключаться их обязанности, после чего они приступили к переносу в дом ящиков с вещами Мейкписа, прибывшими сюда в фургоне.