Уокер прогуливался по залу, когда увидел ее, идущую по коридору от черной лестницы в соответствии с правилами, установленными им. Кроме того, Анна явилась ровно в установленный час. Выглядела она превосходно. Обладая от рождения отменным вкусом, он сразу же отметил, что на ней замечательное платье, но еще больше поразила его красота этой женщины — ее серые глаза, просвечивающиеся сквозь тонкую материю белые плечи и грудь превосходной формы.
Он поклонился:
— Добрый вечер, мадам.
— Добрый вечер, сэр, — она взяла его под руку, и он повел ее к столу. Войдя с ним в Большой зал, она с волнением увидела серебряную посуду. Их собственная давно была конфискована круглоголовыми. Она заметила также дорогие средневековые гобелены, которых раньше не было в Сазерлее. Мейкпис, оказывается, человек со вкусом.
Она села в кресло справа от Уокера, который восседал во главе стола, где раньше сидел Роберт. Она уже знала, что его повара хорошо готовят, и у нее появилось ощущение, что Мейкпис сам заказывал блюда.
Так оно и было на самом деле. Получив ее записку, владелец имения решил несколько развлечь Анну. К тому же он не любил есть один, так что ее просьба о встрече предоставляла ему возможность поужинать в обществе красивой дамы. До сих пор он еще так и не познакомился со своими соседями, так как дела по обустройству поместья отнимали все его время. Однако намеревался устроить прием для тех помещиков, которые арендовали земли Сазерлея, и дружески договориться с ними о том, чтобы они вернули ему поля.
— Где вы родились, мистер Уокер? — спросила она после того, как они поговорили о погоде, о саде и о пожаре в Чичестере, во время которого сгорели два дома.
Он сообщил ей о месте своего рождения, добавив, что их родовое поместье гораздо меньше Сазерлея. Он ездит туда раз в год.
— У вас нет детей, сэр?
— Все мои дети умерли в младенческом возрасте. Вам повезло, что у вас есть сын, пусть и непутевый.
— Это ваше мнение, но не мое, — твердо сказала она.
Он в задумчивости смотрел на нее некоторое время. Даже самые кроткие женщины превращаются в тигриц, если им приходится защищать своих детей. Уокер намеревался поднять вопрос о поведении ее дочери, которая отказалась подчиниться ему, но решил пока подождать с этим. Он получал огромное удовольствие от общения с Анной и не хотел портить себе вечер. Ему нравилось, с каким удовольствием она поедает ужин. Он терпеть не мог людей, оставляющих пищу в тарелках, а его вторая жена была именно таким человеком, так что однажды ему пришлось взять кнут и научить ее правилам хорошего тона. Она давилась, но в конце концов усвоила: еда не должна пропадать попусту.