– Рассказывай.
– Елена Виленина, сорок два года… Ты что смеёшься?
– Реальные имя-фамилия? – спросил я. – Елена Виленина?
– Родители часто считают хорошей идеей дать ребёнку рифмующееся с фамилией имя, – сказал Михаил. – Это глупость, конечно, но их право.
– А фамилия, наверное, от ваших, от коммунистов. От Вождя пролетариата, – сказал я. – В-И-Ленин.
– От города Вильно, ныне Вильнюс. Ничего смешного. – Михаил несколько секунд строго смотрел на меня. Потом вздохнул и продолжил:
– …сорок два года, живая. Муж – Андрей Виленин. Тридцать пять биологических, сорок четыре календарных, кваzи. Обратилась в местный клуб любителей порядка с просьбой найти пропавшего мужа. При беседе дружинник обратил внимание на след укуса на её руке. Елена отказывается отвечать и подавать какие-либо жалобы. Но у добровольцев была ориентировка и указание обращать внимание на подобные случаи. Дружинник уверен, что укус – человеческий.
– Кваzи-человеческий.
– Это нам и предстоит выяснить, – кивнул Михаил.
Мы ехали минут двадцать. Михаил несколько раз доставал телефон, хмуро и едва ли ни с упрёком на него смотрел. Потом сказал:
– Ты бы хоть рассказал, как у вас дела.
– У нас?
– У тебя и Александра. Вы стали жить с сыном, это большая перемена в вашей привычной жизни. Ты привык к холостяцкому существованию с излишним употреблением алкоголя, редкими, но беспорядочными половыми связями, свободным времяпровождением. Александр сменил организованную и упорядоченную жизнь в уютном Санкт-Петербурге со строгим и педантичным наставником на вольное существование в шумной безалаберной Москве с плохо контролирующим его неопытным отцом. Это, наверняка, вызвало у вас обоих стресс?
– Да ты издеваешься, Драный Лис! – только и сказал я.
Михаил безмолвно смотрел на меня.
Я понял, что придётся отвечать.
– Мы настолько легко сменили наш образ жизни, – сказал я, – что это просто удивительно. Моё существование… э… излишнее и беспорядочное, крайне нуждалось в организованном влиянии Найда и той неизбежной ответственности, которую накладывает на взрослого человека воспитание ребёнка. Мы приняли взаимные обязательства и ограничили свои прежние потребности. Ведь в этом и состоит настоящая, живая семья, верно?
Михаил мигнул. И отвёл глаза.
– Я боялся, что вам будет трудно.
– Допустим, боялся ты за Найда.
– По большей части. Но я надеялся, что в эти дни с тобой будет и Настя.
– Тоже так думал, – признал я. – Но мы с Найдом и это перенесли мужественно и спокойно, с любовью и пониманием поддерживая друг друга в трудные минуты. Ни единой ссоры, ни одного конфликта.