Существенные расхождения в оценке ошибок, допущенных партией, выявились уже на Московском совещании. Защитники капитулянтства 9 июня и сторонники ультралевого уклона, проявившегося в период апрельских событий, фактически объединились в борьбе против сентябрьского руководства партии. Представителям сентябрьского курса пришлось вести борьбу на два фронта. После обстоятельного обсуждения всех вопросов как правые, так и «левые» свернули свои знамена и формально присоединились к резолюциям, предложенным партийным руководством.
Но после совещания разногласия вспыхнули с новой силой. Правые оппортунисты и левые сектанты объединились в беспринципный блок для борьбы против сентябрьского руководства партии, что стало очевидным из II партийной конференции.
В результате тяжелого организационного состоянии партии партийные организации были представлены на конференции очень слабо и в значительной мере случайно. Кроме того, формирован не тайной ультралевой сектантской фракции в партии зашло слишком далеко, и эта фракция, состоявшая из нескольких представителей мелкобуржуазной интеллигенции, попыталась искусственно, путем подпольной агитации, создать фракционное большинство, чтобы навязать партии свои сектантские установки и захватить руководство ею.
В результате длительных и ожесточенных прений линия 9 июня и правое ликвидаторство были полностью и окончательно разоблачены и разоружены. Но ультралевая сектантская фракция, поощряемая троцкистскими и левацкими элементами в некоторых других коммунистических партиях, хотя и голосовала за резолюции, предложенные сентябрьским руководством партии, все же не разоружилась, а тотчас же после конференции продолжила и усилила свою фракционную деятельность.
Конференция сделала серьезную попытку дать анализ и общую оценку прошлому партии. Она указала, что именно сближало тесный социализм с большевизмом и помогло партии прийти к большевизму. Она указала также на ряд вопросов, в которых тесный социализм расходился с большевизмом и которые тормозили большевизацию партии. Но хотя II партийная конференция и сделала значительный шаг вперед, она не пошла до конца, не дала четкого определения коренного отличия теснячества от ленинизма по основным вопросам революции. И II конференция продолжала считать, что большевизация партии означает приспособление революционного тес-нячества к новым условиям, а не решительную борьбу за преодоление социал-демократических пережитков в партии и за ее большевистское (марксистско-ленинское) перевооружение. Подчеркивая, что в послевоенный период партия «развивалась и вообще действовала как революционная партия болгарского пролетариата», II партийная конференция заявляла, что партия последовательно переходила «от методов агитации и пропаганды и методов экономической борьбы довоенного периода к методам массового революционного действия, приспосабливаясь к нуждам и требованиям революционной эпохи». Правда, конференция подчеркнула, что это развитие «идет не по прямой линии, а зигзагообразно и с колебаниями», что большевизация партии происходит путем «борьбы между двигающими ее вперед большевистскими тенденциями и тянущими ее назад социал-демократическими пережитками», но наряду с тем она односторонне заявляла, что «революционное теснячество и сентябризм слились, образовав два основных непоколебимых устоя партии как большевистской партии болгарского пролетариата».