Катя осторожно шагнула внутрь. По коридору уже змеились клочья дыма, и она закричала:
– Эй! Есть тут кто живой?!
Наверху что-то с грохотом упало, по дощатому полу пошла крупная дрожь, словно во время землетрясения.
В это мгновение откуда-то справа послышался сдавленный стон, и Катя, повернувшись, толкнула ногой дверь. На этот раз она распахнулась сразу.
– Эй! – позвала Катя, осторожно входя в комнату. На шею капнуло чем-то теплым, и она застыла.
Где-то наверху раздался жалобный всхлип, и она медленно подняла голову.
Дикий, преисполненный страха крик рвался из глотки, но единственный звук, который вырвался наружу, был глухим, едва слышным хрипом.
Четыре девушки в одинаковых белых платьях, словно танцовщицы из какого-то музыкального шоу. Вот только вместо сцены их, словно освежеванные туши, подвесили к балке, прикрутив руки проволокой. Тела несчастных заляпаны кровью, и Катя машинально потерла шею, куда только что капнула алая клякса. Терла, пока не стало больно. И все время, пока она терла покрасневшую кожу, она не сводила глаз с истерзанных мучениц.
«Мне показалось, или…»
На негнущихся ногах Катя сделала шаг вправо. Потом еще один. Теперь она смотрела на девушку, голова которой была наполовину закрыта густыми волосами. Из-за крови они напоминали багровую паклю, с которой безостановочно капало вниз, образуя красную лужу.
– Не может быть, – хрипло сказала Катя. – Лариса?..
Она коснулась босой ступни девушки, с ужасом узнав на щиколотке косой шрам – результат падения с велосипеда Ларисы в детстве. Кожа на ноге была ледяной.
В комнату медленно поползли струйки едкого дыма, и Катя закашлялась.
– Лариса!! – завопила она вне себя от ужаса. – Не умирай, Лариса!! Слышишь?!
Ее взгляд лихорадочно заметался по комнате. Стул, стол, все что угодно, чтобы снять сестру!!
Однако комната была абсолютно пуста.
Пуста, кроме огромного зеркала на противоположной стене, на которое оцепенело уставилась Катя. Точнее, на свое отражение.
На ней было точно такое же платье, как на подвешенных.
– Нет… – забормотала она, пытаясь избавиться от этого жуткого, пахнущего кладбищем платья. Казалось, оно было живое, и складки этого ужасного одеяния лишь плотнее прилипали к коже девушки, а все ее попытки сорвать с себя платье были бесплодны. – Нет, нет!..
С оглушительным грохотом хлопнула дверь, отрезая ее от внешнего мира, и Катя зашлась в истошном крике.
Плотный туман, обволакивающий ее с ног до головы, постепенно бледнел, пока не растаял, лишь розоватые хлопья плавно поднимались к потолку, исчезая прямо на глазах.