— Едут, родимые!
Танкисты сразу повеселели.
У «студебеккеров» открыли задние борта, поставили широкие доски и стали осторожно, поддерживая с двух сторон, скатывать железные бочки, наполненные соляркой.
А «форд», лихо лавируя по разбитой танковыми траками дороге, подкатывал к каждой «тридцатьчетверке» и на несколько минут замирал. Старшина Колобродько, пожилой вислоусый запорожец в замызганной ватной стеганке, перепоясанный кожаным командирским ремнем довоенной выделки, со звездой на пряжке, отмечал в своей книжке огрызком химического карандаша, записывая цифры негнущимися задеревеневшими на холоде пальцами, и потом отпускал каждому положенный боекомплект. Танкисты сами сгружали ящики со снарядами, пулеметными лентами и патронами для автоматов.
Григорий Кульга, получив свою норму, вскочил на подножку грузовика и, заглянув в кузов, присвистнул. Боеприпасов было много. Значит, надо запасаться впрок. И подмигнул снабженцу:
— Жмотничаешь, земляк?
— Та мени ни жалко, товарищ младшой лейтенант! Я ж по норме выдаю, як положено, — равнодушно ответил пожилой запорожец, привыкший к подобным просьбам, и как бы между прочим с уважением подчеркивая новое воинское звание, которое было недавно присвоено Кульге.
— Будь человеком, прибавь еще хоть ящик снарядов!
— Куда ж ще? Бильше ни войде в твою машину, товарищ младшой лейтенант.
— Не твоя, земляк, забота. Для снарядов всегда найдем местечко, — и Кульга добавил многозначительно: — Надо ж нам, земляк, дорогу пробиваты на ридну Вкраину, чи ни надо?
И артснабженец Колобродько, и командир танка Кульга хорошо знали, что части их ведут наступление далеко не на Украину, а в сторону древнего русского города Пскова, а там наверняка пойдут в Прибалтику. Тут, как говорится, и слепому видно. Но оба понимали, что, чем скорее добьются они успеха здесь, на своем участке фронта, тем легче будет в какой-то мере нашим войскам, которые ведут наступательные бои на юге, на Украине.
— Вот ты, Григорий, завсегда так. Все посверх нормы просишь. То горючего подбрось, то снарядов добавь… Прямо с ножом к сердцу пристаешь. Давай, и только! А у мэнэ ж душа не собачья, а чоловичья, хотя и на казенной военной службе, — сказал артснабженец и закончил коротким деловым тоном: — Хай буде по-твоему. Бери, Гриша, да поскорийше.
— Спасибо, батько!
Кульга легко подхватил тяжелый снарядный ящик и передал Илье Щетилину:
— Загружай скорее!
3
Темп наступления нарастал.
Прорвав оборону противника, далеко вклинившись в нее, наши войска продолжали расширять и углублять этот самый клин в направлении Пскова, преодолевая яростное сопротивление гитлеровцев. Танковый батальон капитана Шагина, обходя укрепленные районы, все дальше и дальше забирался в глубь вражеского тыла. Партизаны, хорошо знающие местность, помогали танкистам появляться в самых неожиданных для врагов местах.