– Извините, мистер Райзингер. Должно быть, у меня часы отстают, – бормочу я и раскладываю перед ним его необычайно важную почту.
– И это всё? Серьёзно? – он делает глоток кофе и гримасничает. – И не будет никаких подколок? Нет ли у тебя жара?
Я вздыхаю:
– Что-то не так с кофе, сэр?
Он облизывает губы и хмурится.
– Это суматранский кофе?
Этот чёртов мужчина и его чёртов кофе.
– Да, – говорю я медленно, хотя знаю, что не могу быть уверена в этом на все сто. В отчаянной попытке сохранить рассудок я снова позволила одному из стажёров заказать кофе. Захудалая компания, которой мистер Райзингер настаивает, чтобы мы отдавали предпочтение, принимает заказы только по факсу, и их телефонные линии либо постоянно заняты, либо и вовсе оказываются парализованы на несколько часов. Я не могу позволить себе тратить на это целый день, поэтому, по возможности, привлекаю других.
И тогда происходит это.
– Это не, – говорит он, и мои губы сжимаются в тонкую линию, –суматранский кофе. Кто делал заказ?
В этой ситуации мне не победить.
– Я делала, – я скрещиваю руки на груди. – Должно быть, они перепутали заказ.
– Ну конечно, – он ставит кружку на стол. – Это не Повесть о двух грёбанных городах («Повесть о двух городах» – исторический роман Чарльза Диккенса, посвящённый периоду Французской революции – прим. переводчика). Не подставляйся ради какого-то стажёра, которого и так через месяц здесь не будет. Почему ты всегда лжёшь?
– Я не лгу. И даже если бы врала, думаю, вы знаете, почему, – я чувствую, как сердце начинает биться чаще, адреналин, вызванный противостоянием с ним, сплетается в моей груди с чем-то новым и незнакомым. – Я знаю, как иметь с вами дело. У этих бедных детей ещё остались какие-то радости и надежды в жизни.
– Не скажешь, кто это был, и я просто наору на них всех, – говорит он и кривит рот в невесёлой улыбке. – Так что давай колись.
Я делаю глубокий вдох, смотрю на него сверху вниз и говорю непреклонно:
– Я только что сказала вам: я делала заказ. Так что давайте, идите и орите на стажёров сколько вам хочется, но будете выглядеть при этом как полный псих.
– В любом случае скоро будет заседание совета директоров, и мне нужно поберечь голос, – говорит он. – У тебя есть время до конца дня на то, чтобы признаться. И принеси мне другой кофе.
Я моргаю от удивления.
– Все и так завалены работой.
«И что?» – спрашивает он меня взглядом.
– Нет, – выпаливаю я раньше, чем могу себя остановить. – Мистер Райзингер, я не могу. Не сегодня. У меня не было времени оформить и первый-то заказ.
– Ага, – его глаза блестят; он выпрямляется в своём кресле. – Я знал, что ты соврала.