Ну, да что теперь вздыхать…
Он еще раз оглядел зал и, понурив голову, направился к выходу. И в это время заметил, что кто-то машет ему рукой. За столиком, стоящим у окна, сидела Клеопатра! Она выглядела свежей и в черном облегающем платье показалась еще изящнее, чем тогда, в купе.
— Ты заставляешь себя ждать, — проговорила она с упреком. — Я уже собралась уходить.
— Виноват.
— Присаживайся.
Он послушно сел, и тут же появился официант. Видно, его знакомую здесь хорошо знали. Даже не посоветовавшись с Алексеем, она сделала заказал.
Когда официант отошел, она, оглядев Алексея, спросила с иронией:
— Где это ты отхватил такой сверхмодный костюм?
— Другие по размеру не подошли, — ответил Алексей.
— Все равно он лучше на тебе сидит, чем твой мундир. Как ты устроился?
— Нормально.
Официант принес тарелки с закусками, и они замолчали, ожидая, пока тот отойдет. Затем Ильин возобновил разговор:
— Сама увидишь. Надеюсь, ты зайдешь ко мне?
— Ты где целый день пропадал? — не ответив, спросила Клеопатра. — Я уже ревновать тебя начала.
Оба, не чокаясь, пригубили шампанское.
— Так поднимемся ко мне? — повторил Алексей свой вопрос. — Ты даже не представляешь, как я этого хочу.
— Разве я могу отказать тебе, мой прекрасный джигит? Уговорил меня одним своим взглядом. Уговорил, — улыбнулась она.
Алексей вдруг вспомнил Наташу. Как хорошо, что они не помирились! Разве может она сравниться с Клеопатрой?
* * *
Алексей проснулся от прикосновения прохладной руки Клеопатры.
— Не могла уйти, не попрощавшись, — ласково сказала она.
Алексей сладко потянулся и спросил:
— А почему ты одета?
— Надо мне, дорогой. Если хочешь поехать со мной, познакомиться с моими друзьями, пошевеливайся.
…У подъезда гостиницы стоял «мерседес», правда, не шестисотый.
Клеопатра открыла дверцу машины, села на место водителя.
— Ты машину на охрану не ставишь? — удивился Алексей.
— Зачем? Здесь все свои.
Клеопатра вела машину хотя и осторожно, но вполне уверенно. Ильин это оценил.
Он смотрел на ее профиль, и недавнее свидание с Наташей казалось теперь бесконечно далеким и безразличным.
Центр города долго не выпускал их из своих объятий. Здания становились все ниже, дорога все хуже, появились одноэтажные домики, утопавшие в садах.
— Что поскучнел? — спросила Клеопатра.
— Сам не пойму, — ответил Алексей и, помолчав, сказал: — У меня к тебе одна просьба.
— Всего одна?
— Ага.
— Уже легче, — улыбнулась она и тряхнула волосами.
— Обещай, что выполнишь.
— Что за детские разговоры!
— Останови машину.
— Глупости какие!
— Ну, я прошу.
— Приспичило?
Дорога шла в гору. Похолодало, и Ильина охватил озноб.