В ст. 304 УК РФ провокация взятки либо коммерческого подкупа определяется как попытка передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа.
Потребность во включении такого состава в УК обсуждалась до его принятия, когда соответствующая норма появилась в проекте УК. Одна из причин этой потребности заключалась в том, что взяточничество всегда было высоколатентным преступлением. Борьба с ним представляла значительные трудности, так как дача-получение взятки являются составами необходимого соучастия, при котором уголовной ответственности подлежат оба участника, вследствие чего они не заинтересованы в обнаружении данного преступления. С целью увеличить раскрываемость взяточничества закон освобождает от ответственности взяткодателя, если он после дачи взятки добровольно сообщил об этом органу, имеющему право возбудить уголовное дело. Это в какой-то мере стимулирует позитивное посткриминальное поведение взяткодателя, является своего рода благодарностью ему за то, что он помог разоблачить более опасного преступника — взяткополучателя. Однако эффективность данной нормы невелика, случаи добровольного заявления довольно редки, и их число несопоставимо с количеством совершенных преступлений.
Ситуация обострилась в начальный период экономических реформ, когда резко увеличилось количество коррупционных преступлений, особенно взяточничества, что характерно для периода приватизации, сопровождавшейся неконтролируемым перераспределением собственности. В. П. Котин правильно отметил, что в этих условиях правоохранительные органы с целью усилить борьбу со взяточничеством стали использовать средства и методы, которые не всегда соответствовали закону, но позволяли добиться положительного результата. Одним из таких методов стали направленные на выявление взяточничества провокационные действия сотрудников правоохранительных органов, которые стали причинять существенный вред не только правам и свободам граждан, но и общественным интересам[412]. А. А. Мастерков указывал, что осуществление провокационных махинаций в борьбе с преступлениями зачастую наносит больший вред правоохраняемым общественным отношениям, чем многие из самих этих преступлений[413].
О распространенности данного явления свидетельствуют специальные исследования. А. А. Мастерков в результате экспертного опроса сотрудников ряда оперативных подразделений МВД и ФСБ установил, что половина опрошенных считает возможным провоцировать лицо, подозреваемое в совершении преступлений, на совершение того или иного преступления с целью последующего изобличения, еще двадцать процентов опрошенных имеют опыт осуществления таких провокаций