Мави Мавия за это время успела устроить девочку в специальный бокс, совмещавший в себе и противоперегрузочные и медицинские функции… Сама она была где-то на носу, как я поняла по звукам, доносившимся оттуда.
— Мара, займите место в кресле: мы взлетаем, — распорядилась она, — минут через пять.
Я пробралась в кабину пилота — это было несложно: корабль имел только одну палубу, в хвосте у него располагались двигатели и баки с горючим перед ними грузовой отсек, а в носовой части — небольшой пассажирский закуток и кабина пилота.
Я устроилась в амортизационном кресле за спиной Мави и с удивлением, (а я поняла, что эта особа ещё не раз меня поразит и пределов моему удивлению не будет никогда) следила за размеренными действиями молодой женщины по предвзлетной подготовке. Да, движения давались ей не без труда (а если она не приняла обезболивающего, — у неё просто не было для этого времени, — тио и с болью): она перебрасывала тумблеры, нажимала клавиши и в недрах звездолета заурчала пламя, зарождающееся в моторах.
Корабль задрожал, завибрировал — я спешно пристегнулась, с напряжением вцепившись в подлокотники противоперегрузочного кресла: летать в последнее время я боялась.
Звездолет дрожал всё сильнее, а потом небо рванулась к нам — корабль иглой прошел сквозь паутину облаков и вырвался за пределы атмосферы. Для Мави это наверняка свобода — для меня теперь это точно было так.
Диск планеты постепенно удалялся, а потом звезды прыгнули на нас и их лучи, слились в сетку. И вот под ногами уже другой бело-голубой шар Небесного города. И я смотрела на него с незнакомым мне прежде вожделением: я жаждала оказаться на его поверхности, пройтись по улочкам, обняться с родными, одногруппниками и одноклассниками.
Вот сейчас приземлимся — и я освобожу Мави от своего присутствия…
Но мы не выходили на связь с космопортом, а наше судно стремительно приближалось к островку башен, к Храму Законников… И у меня перехватило дыхание — он оказался настолько прекрасен, что у меня не хватало слов для описания его красоты: башенки, обвитые спиралями лестниц, мосты, витражные окна, балкончики, радужные крыши.
А тем временем мы спускались нижи, в тень башен и мостов… Я заметила: руки Мави дрожат, а со лба стекали темные капли пота, из некоторых ран выступила кровь — и я испугалась, что она не сможет завершить маневр — вертикальный спуск — и посадить нас, а я не могу её подстраховать — в летном деле я ничего не смыслю.
Но мои страхи оказались напрасны — мы совершили мягкую посадку, Мавия отключила двигатели, а когда их гул стих, открыла шлюз корабля. Её руки бессильно упали на подлокотники, а голова — на грудь.