— Мели? — он снова моргнул. Когда открыл глаза, крылья уже исчезли, как и запах нагретых солнцем сосновых стволов. Что-то теплое лежало на его груди. Мужчина скосил взгляд. — Мели?! — он поднялся, подхватив её на руки как нечто невесомое и легкое. Рубаха на её спине была разорвана, теплая мягкая кожа льнула к его ладоням. — Эй, кто-нибудь! — он сунул ей в руки её посох. На его крик вбежали врач и пара охранников.
— Несносная девчонка, ей же было велено отлежаться… О, Боги!.. Ваши глаза?!..
— Мимо нас никто не проходил, в один голос заявили охранники.
— Что с ними? — Каникс не обратил на этих двоих внимания.
— Они восстановились… Вы правильно сделали, что дали ей в руки посох… Её только-только поставили на ноги… Амулет цел?
— Да, — неуверенно проговорил Себастьян: ему показалось… Да, показалось, что у Мели местами драконья чешуя. — Медальон цел. Это хорошо?
— Конечно…
— Что случ… — Селестина остановилась в дверях. — О, Великие Боги!
— Очень хорошо, что вы здесь… Помогите мне отнести её к ней в палату… Быстрее… А вы, господин Каникс, хотите есть?
— Чего-нибудь мясного… птицу тоже можно.
— Глупая девчонка. Она всё-таки вызвала дракона сквозь время… Белого альдбунского, — рассержено проворчала Селестина.
* * *
Сейчас…
Перед глазами мужчины замелькали цветные пятна.
— Себастьян! — донесся до него крик. Иллюзия светотени оборвалась. — Помоги! — и всё стихло.
Каникс вскочил из кресла, готовый защищать Мелиссу, ведь это был её голос. Но её не могло быть в его доме, а значит.
Он схватил куртку и бросился прочь из Серебряного единорога к дому Линкс. Не мало не заботясь о сохранении своей тайны, по пути превратился в собаку.
* * *
Дом Мелиссы Минт Линкс пылал. В отсветах багряного пламени неподалёку мялась возбужденная толпа.
Уже в человеческом обличье Себастьян предстал перед ними. Холодно коснулся взглядом каждого из толпы, те лишь виновато опускали глаза.
Тяжело вздохнув, он бросился в дом. Черт же его дернул наложить это заклятие на Мелиссу — у неё же нет тени.
И ещё этот дым.
А вот и спальня. Мужчина сгреб девушку вместе с ватным одеялом, которым сам и укрывал. Магией извлек из шкафа какую-то вешалку. Дай то Боги, чтобы на ней оказалась вся необходимая одежда.
Каникс выскочил из объятого пламенем дома. Прижимая к себе ещё живой сверток.
— Ведьма! Она ведьма. А он околдован. Чары перестают действовать после смерти, создавшего их. Так гласят легенды!.. А значит… значит надо избавиться от неё, — Каникс узнал бы этот голос из тысячи: он так нежно шептал ему, по ночам десять лет назад.
— Флоренс? — он прижал к себе одеяло с Мелиссой ещё крепче. — Значит она ведьма?! — его брови иронично изогнулись. — Почему же эта «ведьма» не улетела на метле?.. Просто не исчезла? А? Не знаешь? И откуда ТЫ так много знаешь о ведьмах?