Сунады нахмурился:
— Эта женщина! Ты знаешь, что она сказала мне? Что ваш лейтенант проводил свои ночи с моей будущей женой. Она думала, что я мог бы использовать информацию против вас. — Засмеялся Сунада. — Дура!
Наступила тишина.
Акитада сказал:
— Я арестую вас за убийство женщины Офуми, ее хозяйки, госпожи Омейи и бродяги Коичи.
Сунады проигнорировал его. Он потрогал сломанную лютне. — Музыка исчезла… — Он поднял постаревшие глаза на Акитаду. — Вы знаете, — сказал он с кривой улыбкой, — Уэсуги недооценил тебя, но я никогда не делал такой ошибки. Достойный противник предпочтительнее в борьбе за власть, как вы считаете? И я выигрывал, во всем. Не так ли?
Да, подумал Акитада, Сунада фактически обеспечил свою победу. Если бы не эта смертельная одержимость торговца к великой соблазнительнице, Акитада был бы бессилен предотвратить ужасное восстание. Но вслух он сказал:
— Нет, Боги не позволяют уничтожения божественной гармонии. Вы подняли руку против Сына Неба.
Сунады вздохнул:
— Всего лишь официальное мнение.
— Тем не менее, Сунада.
Его собеседник кивнул. — Меня это больше не волнует. Вы найдете то, что вы ищете в моей библиотеке, в большой комнате в западном крыле. За занавесью с драконами документы, планы восстания… этого будет достаточно, чтобы закончить мою жизнь… И жизнь других людей.
— Молодец! — проворчал Хитомаро, парируя длинный меч Акитады и отступая.
Оба были раздеты до пояса, изрядно вспотевшие, они с утра занимались в помещении рядом с залом заседаний. Акитада слегка улыбнулся и проверил повязку на левом плече. — Я вижу, что прихожу в форму, — сказал он. — Я боялся, что моя рука не придет в норму.
— Мышцы редко забывают, то, чему мы их научили.
Лицо Хитомаро не выражало особого вдохновения. Акитада надеялся, что тренировка поднимет настроение его лейтенанта, но пока он не заметил заметных сдвигов. Акитаде не нравилось, что, всматриваясь в глаза Хитомаро, он, казалось, глядит в невидимый мир, хочет услышать к несуществующим звукам.
— Я бы не хотел опозориться перед Такесуке, — неубедительно пошутил Акитада. — Он и без того очень плохо обо мне думает. Они считали, что без схватки ситуация в провинции не разрешится. При этом погибнет много людей, в отличие от Сунь-Цзы, Акитада не верил, что люди когда-нибудь умирают с радостью. Просто нарушить обязательство людей пугает больше, чем собственная смерть, но в сложившейся ситуации он не мог колебаться.
Хитомаро снова принял боевую стойку. Они вновь и вновь отрабатывали удары и защитные приемы и продолжали свою тренировку до тех пор, пока колокол расположенного неподалеку монастыря, не призвал монахов к утреннему рису. Когда прибыл капитан Такесуке, они как раз склонились над ведром, смывая их пот.