Такесуке начал наступление и они должны двигаться, но попытка открыть ворота сейчас будет равносильна самоубийству. Когда враг заметит огонь? Или враги будут достаточно бдительными и не покинут свои посты на воротах из-за пожара на кухонном дворе? Но пожар будет распространяться. Они не смогут игнорировать это. По крайней мере, некоторые из солдат во дворе поспешат тушить его.
Наконец, один из лучников на башне повернул голову и увидел пожар. — Огонь! — закричал он, указывая рукой, — огонь! — Акитада отступил от приоткрытого ставня. Люди во дворе нервно засуетились, послышались крики, и только после минутного замешательства послышались команды офицера, и солдаты Уэсуги устремились в разные стороны. Тора, смотревший на них, громко рассмеялся.
Акитада захлопнул ставень:
— Пошли!
Они побежали до конца коридора к пересечению галереи со стеной во внутренний сад. Ворота были за садом. Акитада нашел лестницу и по ней они побежали вниз. Когда же они достигли калитки, она распахнулась и навстречу им выскочил бегущий солдат. Увидев их, он воскликнул:
— Передайте господину, что на кухне большой пожар. Лейтенант Имацу пошел, чтобы потушить его.
Он повернулся, но затем остановился и озадаченный обернулся назад с вопросом:
— Кто вы?
Тут вспыхнул клинок меча Хитомаро. Раздался отвратительный звук, и голова человека покатилась в кусты, тело опустилось на колени, упало, и пока оно падало, кровь убитого хлестала на Хитомаро и Акитаду. Хитомаро перешагнул через тело солдата и пошел к воротам. Акитада сглотнул и вытер с лица теплую кровь.
— Пропусти, господин, — сзади раздался голос Торы, который обошел Акитаду, перешагнул через упавшего человека и последовал за Хитомаро. Он увидел, что они оказались во дворике между бараками, где было много людей. Однако солдаты куда-то бежали, крича друг на друга. Никто не обращал внимания на трех вооруженных людей, идущих от главного дома.
Они быстро и молча беспрепятственно прошли через внутренние ворота вниз и оказались на площадке перед воротами.
Здесь было меньше солдат, чем раньше, хотя сторожевая башня была по-прежнему полностью укомплектована лучниками, которые посылали стрелы залп за залпом вниз на людей Такесуке. Стрелы находили свои цели, о чем говорили крики из-за стены и торжествующие возгласы сверху. Акитада думал об узком пространстве, по которому шли на штурм люди Такесуке, и о том, что если они не смогут открыть ворота, это будет означать для атакующих почти верную смерть.
Он поспешил, пытаясь вспомнить, что говорил Каору о противовесе, с помощью которого один человек может открыть ворота. Тут раздался еще один душераздирающий крик, и он побежал. Тора и Хитомаро последовали за ним. Кто-то кричал на них, но все трое уже были под навесом ворот и там, в тени, Акитада увидел веревки и шкивы. Огромные камни висели на веревках, которые соединялись с колесами. Сам ворот был массивным деревянным кругом, с железными шипами. Он слышал за стеной удары боевых топоров по многослойному покрытию ворот и понимал, что люди Такесуке не в состоянии разрушить эту конструкцию под обстрелом лучников. Но где же Каору? Тора был уже у ворот, а Хитомаро подбежал, чтобы дать ему помочь. Но ворот не двигался с места. Акитада повернулся, чтобы посмотреть вверх на веревки и противовесы, пытаясь проследить их путь, надеясь понять, как работает этот простой, но эффективный механизм. Тут солдаты Уэсуги, крича, бросились к ним с вопросами. Акитада пытался им что-то отвечать, но это не помогло. Они уже поняли, в чем дело и напали. Один из них, большой, бородатый мужчина, побежал на Акитаду, направив ему в живот лезвие алебарды. Акитада отскочил в сторону и почувствовал, как клинок проткнул его штаны. Подняв меч обеими руками, он нанес удар по древку алебарды, отрубив лезвие. Нападавший бросил бесполезное древко и достал короткий меч. Через мгновение они сцепились. Противник был крупнее и сильнее Акитады и прижал его к стене и ухмыльнулся, увидев, что сбоку появился еще один солдат. Но тут вдруг рядом с Акитадой возник Каору и полоснул по ногам противника. Когда он крича упал, Акитаде удалось вырваться и воткнуть свой меч в грудь мужчины с такой силой, что он пробил его насквозь. На бородатом лице возникло почти комичное выражение, противник осел нанизанный мертвым грузом на меч. Чтобы вытащить свое оружие Акитаде пришлось поставить ногу на тело убитого. Ошеломленный творимым насилием он отвернулся.