...Точисский встал со стула, нервно одернул пиджак, разгладил бороду и усы, окинул глазами собравшихся. Подперев щеку рукой, на предревкома холодно смотрел бритоголовый Иван Каширин; откинувшись на стуле, откровенно враждебно щурился, поблескивая стеклами пенсне, Енборисов, а вся его свора - Пичугин, Каюков, Зобов - кажется, только ждала сигнала, чтобы броситься и начать рвать зубами. Что-либо говорить этим замаскировавшимся белогвардейцам бессмысленно, но говорить нужно, хотя бы для главкома Каширина, который не догадывается, что стал невольным орудием в руках этих тайных дутовцев.
- Товарищи! - ровным голосом начал Павел Варфоломеевич. - Сегодня нам нужно решить один важный, я бы сказал, жизненно важный вопрос. Так дальше продолжаться не может: политическая работа в отрядах ослаблена донельзя, казаки пьянствуют, бесчинствуют. Ко мне вчера приходила работница, которую избили ваши, товарищ Пичугин, верхнеуральцы, а проходивший мимо командир она, к сожалению, не смогла назвать его фамилию - поощрил пьяных негодяев. И главное: у меня сложилось впечатление, что кому-то очень нужно, чтобы между ревкомом и командованием отрядов возникла откровенная вражда. И я назову фамилии людей, которым нужна эта вражда...
- А чего ж не назвать! - крикнул Пичугин. - Тебе, сволочь, и нужна. Пока мы здесь будем доказывать, что в военное время власть должна быть у главнокомандующего, пока будем митинговать, ты прихватишь народные пять миллиончиков и дернешь к Дутову...
- Да как вы смеете?..
- Не перебивать... Правда глаза колет...
- Так это же вы перебиваете! Дайте Павлу Варфоломеевичу сказать! возмутился кто-то из ревкомовцев.
- Он верно говорит - никакой дисциплины у верхнеуральцев. Мои ребята возмущаются! - Это вступил в спор начальник штаба белоречан Горшенин.
- Дисциплина? - не давал продолжить Точисскому Пичугин. - Хватит с нас старорежимных порядков. Может, еще погоны заставите нацепить? Мы армия свободных борцов за революцию, а не серошинельная скотина...
- Вы, кажется, в прошлом офицер? - с иронией поинтересовался Точисский.
- А ты меня прошлым не коли! Иван Дмитриевич - тоже в прошлом фронтовой командир, но он бьется за мировую революцию, а ты, сволочь, только и думаешь, как предать ее и народные деньги в свою нору затолкать!
- Что-то не дают вам покоя эти пять миллионов, Пичугин. Не вы ли на них и прицелились! - усмехнулся Точисский...
- Да я тебя...
- Сядь на место! - резко крикнул молчавший до этого момента Иван Каширин. - Прекратить балаган. На сегодняшний день, товарищ Точисский, власть - это мы, потому что за нами сила. Двоевластие в нынешней обстановке подобно смерти, поэтому я приказываю сдать все ценности и оружие; все отряды, которые находятся в вашем распоряжении, переходят в мое оперативное подчинение, вся власть в городе и округе переходит в руки главного командования. Вам ясно?