– Не торопитесь, Бродманн. Там все еще очень сыро, так сказать. Понимаю, понимаю, рветесь в бой, я бы сам на вашем месте рвался. Но… уж поверьте моему опыту. Пока не стоит. Подождем. Ваше от вас не уйдет.
И оказался прав.
Сначала, впрочем, все было превосходно, в полном соответствии с планом. Судно «Кассиопея» встало на рейде в порту Мозамбик, экспедиция тронулась на северо-запад, поддерживая радиосвязь с кораблем. Чего стоил тот поход – не расскажешь, не опишешь, это надо только пережить… Бродманн, во всяком случае, это понял, лишь сам в свое время оказавшись в джунглях: вот тогда-то скупые радиограммы той группы для него превратились в пот, пересохшее горло, отваливающиеся руки-ноги и тому подобные прелести.
И при всем том это было только начало.
Да, идти было тяжко. Да, одного из членов экспедиции свалила жестокая лихорадка, пришлось становиться лагерем, бороться с болезнью, долго ждать выздоровления… Со всем этим более или менее справились. А вот потом пошло вкривь и вкось.
Прежде всего, пока стояли лагерем, леча заболевшего, на них случайно натолкнулись дикие чернокожие охотники – совершенно дикие, наверняка и представления не имеющие о том, что они подданные короля Леопольда. Попробовали с ними обойтись мирно – те не поняли. Пришлось стрелять, не столько для поражения, сколько для острастки; это помогло, аборигены обделались, бежали куда глаза глядят, поняв, что со страшными белыми шутки плохи – но слухи-то уже поползли, да с дьявольской быстротой. Вдобавок к этому экспедицию случайно заметили какие-то оборванцы, сплавлявшиеся по ближайшей реке, золотоискатели или просто бродяги, ловцы призрачной удачи… Они сдуру обрадовались, заорали, замахали и даже поспешили было пристать к берегу – но немцы поспешили скрыться, не входя в контакт, кляня судьбу и не сомневаясь, что африканский телеграф теперь заработает вовсю.
Поэтому радиограммы, передаваемые на «Кассиопею», а оттуда транслируемые в Берлин, носили характер сдержанно-суровый. В Берлине, читая это, покачивали головами, не испытывая радости… хотя старались надеяться на лучшее.
Но не сбылось.
* * *
Началось с того, что внезапно прилетело сообщение под полночь: спустя часа полтора после того, как прозвучало стандартное: «Поужинали, готовимся ко сну». Радисты на корабле ничего и не ждали больше, а тут – на тебе.
И ладно, если бы это была информация о некоем пусть тревожном, опасном, но событии! Так нет же, это было черт-те что.
«База! База! – надрывно воззвала вдруг судовая рация. – Вы слышите нас?!»
«Слышим! – мгновенно отозвался старший радист, бывший в этот момент на дежурстве. – Эрих, это ты?» – переспросил он почти машинально, изумленный истеричным радиопочерком коллеги, которого знал как очень спокойного, выдержанного человека.