– Слушай, ваше благородие, – сказал он с развязностью, установившейся за последнее время, – вот хочу тебе доброе дело сделать.
– С чего бы вдруг? – криво хмыкнул подпоручик.
– А нравишься ты мне! Хороший парень, жаль будет, если пропадешь. Что сейчас идет, это еще цветочки, скоро таки ягодки пойдут, что хошь песни пой, хошь волком вой… Ну да к делу! Ты же, я дак понимаю, вроде землемера?
– Можно и так сказать.
– Ну, то-то и оно. Стало быть, есть тебе работенка. Слушай! Я-то сам вологодский…
Слово за слово, унтер предложил ехать к нему в уезд и устраиваться на работу землеустроителем. Мужики, дескать, вот-вот начнут землю делить – так вот тебе самое то! Озолотишься.
– Ну и мне дак землицы подрежешь по дружбе, – тут он хитровато подмигнул. – У меня там брат, отец, крепкий еще старик; адреса дам, свяжешься с ними, помогут на первых порах… Ну как тебе такое предложение?
Последнее слово он произнес с особым вкусом.
Борисов подумал – и согласился.
Тут завертелось колесо революционной бюрократии. Подпоручик получил от комитета бумагу, вроде как командировка и рекомендация в одном лице – и двинул с ней в Вологодскую губернию, в Кадниковский уезд. Где и вправду, к собственному ироническому удивлению, стал землеустроителем, сильно уважаемым человеком, мужики перед ним шапки ломали, кланялись… Привык. День за днем, год за годом проникся неярким очарованием северной природы, полюбил просто так бродить по окрестным полям и лесам, без особого труда свыкся с мыслью, что проведет весь век в этой мирной глуши. Стал подумывать о женитьбе…
Но судьба сделала еще один вираж.
* * *
Как-то землеустроителя срочно вызвал председатель уездного совета – он же тот самый унтер, бывший, конечно. Мужик ушлый, хитрый, он и земли себе оттяпал, и в партию вступил, и советскую карьеру сделал.
– Сергеич! – сказал он, привычно при этом матерясь. – Тут така история…
История заключалась в том, что из Москвы должен прибыть крупный чин ОГПУ.
– Секретят все, мать их! – непечатно приложил председатель. – С каким-то особым заданием, говорят. И надо, говорят, дак поводить его тут, показать округу. Ну а кто лучше тебя это сделает? Ты, дак, образованный, не то что мы, лапти лыковые. Возьмись-ка!
Слегка поломавшись для важности, дав себя поуговаривать, Василий Сергеевич, конечно, согласился. И ужасно любопытно стало: что за секретное задание?.. Тут, понятно, председатель ответно надулся от важности, говорить не хотел, но Борисову раздобыть бутыль самогона труда не составило; такому соблазну Советская власть противиться не смогла, и после второго стакана, окривев и значительно прижмурясь, поведала: