Я слушал, ставил себя на место Орилы, на место её родителей, и внутри у меня всё сжималось от бессильной злобы.
— Не рассказывай, если тебе больно, — сказала Алая, воспользовавшись временной заминкой.
Орила мотнула головой.
— Нет, Алая. Я слишком долго это держала в себе… они убили маму и папу, а затем убили сестру за то, что та смела сопротивляться… и насиловали её уже мертвую.
Я до боли сжал кулаки.
— Я испугалась и не сопротивлялась, когда эти скоты принялись за меня. С тех пор я возненавидела мужчин, — Орила запнулась и посмотрела на меня. — Но ты всё изменил. И тебя я тоже ненавижу за это, Шаин.
Её слова прозвучали без злобы, но я всё же спросил:
— Почему?
— Потому что всё было привычно и понятно. А ты пришёл да всё разрушил. Всё, во что я верила.
— Мне стоит попросить прощения?
— Ещё и издевается…
— Как же ты выжила? — спросила Алая.
— Меня приютила Акай по прозвищу «мотылёк». Да и не только меня. Многих девочек, чью прежнюю жизнь сломали обстоятельства. Акай научила меня всему, что я умею и знаю. Превратила в безжалостного убийцу. Тех скотов я выследила по одному и зарезала каждого. Лёгкой смерти они от меня не получили. Прежде чем умереть, они узнали, что значит остаться без яиц и члена!
— Хорошо, что я не пытался тебя изнасиловать, — хохотнул я и получил кулаком под рёбра от Орилы.
Злость отступила сразу же, стоило услышать, что те засранцы, издевавшиеся над ней, получили своё.
— Я тогда на эмоциях наделала много ошибок, наследила, — продолжила Орила. — Из-за этого за мной стали охотиться люди барона. Дальше… а дальше уже неинтересно. Я тут. И собираюсь победить на турнире.
— Чего же ты пожелаешь, если победишь? — спросил я, понимая, что каждый из нас имеет право на победу. Был бы я ядаром, то выполнил бы желание каждого гладиатора победившей команды.
— Ясное дело, — Орила хмыкнула. — Пожелаю встречи с бароном Мельхоном. Такой встречи, чтобы нам никто не мешал мило беседовать.
М-да. Не повезло барону…
* * *
Наше путешествие продолжалось уже пятый день. Мы бережно тратили запасы воды, но всё равно опасались, что их не хватит, поэтому прикладывались к бурдюкам очень редко. С едой дела обстояли чуть лучше. Только всё это мелочи. Хуже всего было то, что окружающая однообразная местность давила на мозги не только своим видом, но и жарой и непонятным, гнетущим страхом. Явной угрозы мы не видели, но чувствовали, что нечто опасное постоянно за нами следит… и ждёт! И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становилось это ощущение. Словно где-то впереди нас поджидает в засаде муравьиный лев, прячущийся на дне песчаной воронки.