Этот совет затронул в Проспере его самолюбие. Он не возразил ничего. То же самое советовал ему и этот неизвестный для него Вердюре.
— Ну? — спросил Рауль.
— Я подумаю, — отвечал кассир, — посмотрю… Хотелось бы узнать, что говорит теперь господин Фовель?
— Мой дядя? Ты ведь знаешь, что с тех пор, как я отклонил его предложение поступить к нему в банкирскую контору, мы с ним не разговариваем. Вот уже месяц, как я у него не бываю. Но я получаю оттуда кое-какие сведения…
— Через кого?
— Через твоего протеже, Кавальона. Дядя после кражи чувствует себя еще хуже, чем ты. Его очень редко стали видеть в банкирской конторе, говорят, что он выдержал какую-то ужасную болезнь.
— А госпожа Фовель и… — робко спросил кассир, — и Мадлена?
— О, — весело отвечал Рауль, — тетка ударилась в религию и все молится об отыскании виновного. А что касается до моей прелестной кузины, то она не снисходит до вульгарных вопросов и вся поглощена приготовлениями к костюмированному балу, который будет послезавтра у Жандидье. Одна из ее подруг передавала мне, что она увлечена теперь какою-то совершенно неизвестной швейкой, которая шьет для нее костюм фрейлины Екатерины Медичи и у которой он выходит чудесно.
Проспер очень страдал, но последнее известие его доконало.
— Мадлена!.. — прошептал он. — Мадлена!..
Лагор сделал вид точно не расслышал и стал прощаться.
— Мне пора, дорогой Проспер, — сказал он. — В субботу я увижу на балу этих дам и привезу тебе новостей. Не падай же духом и помни, что, что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на меня вполне.
В последний раз Рауль пожал руку Проспера и удалился. А несчастный кассир так и остался недвижимый и уничтоженный. И нужен был веселый голос господина с рыжими бакенбардами, чтобы вывести его из оцепенения.
— Вот друзья! — воскликнул Вердюре, выйдя из засады.
— Да, — грустно отвечал Проспер. — Слышали? Он предлагал мне сейчас половину своего состояния.
— Это очень скупо с его стороны, — пожал плечами Вердюре. — Почему бы ему не предложить вам всего своего состояния? Я уверен, что этот красивый молодой человек с удовольствием дал бы вам миллион, чтобы только видеть вас по ту сторону океана.
— Он? Но почему же?
— Кто знает? Быть может, по той самой причине, которая заставила его дать вам понять, что вот уже целый месяц он не бывает у своего дяди.
— Но это совершенно верно, я знаю это!
— Да я этого и не отрицаю! А теперь приоденьтесь, и мы отправимся вместе к господину Фовелю.
Это предложение вывело Проспера из себя.
— Ни за что на свете! — закричал он. — Никогда! Я видеть его не могу!