— Я тоже об этом слыхала, госпожа, — спокойно ответила девушка, — но они, должно быть, глупы, так как ваша светлость — красавица, а я бедная простая девушка.
— Вовсе нет, Феба, — с превосходством возразила маленькая госпожа. — Ты действительно похожа на меня, черты твоего лица правильны, им только недостает красок. Мои волосы светлые с золотым отливом, а твои — серые; мои брови и ресницы черные, а твои — не хочется даже говорить — почти белые, моя дорогая Феба; твои щеки бледные и желтые, а мои розовые. Немного краски для волос, какую недавно рекламировали в газетах, баночка румян — и ты будешь такая же хорошенькая, как и я, Феба.
Она еще долго болтала в том же духе о всяких безделицах, высмеивала общество, которое было на скачках, чем немало развлекла свою горничную. Ее падчерица зашла пожелать спокойной ночи и нашла служанку и госпожу громко смеющимися над каким-то забавным приключением. Алисия, которая никогда не была фамильярна со слугами, удалилась, испытывая отвращение к легкомыслию госпожи.
— Продолжай расчесывать мои волосы, Феба, — говорила леди Одли всякий раз, когда девушка почти заканчивала ее прическу. — Мне доставляет такое удовольствие болтать с тобой.
Наконец она отпустила свою горничную, но тут же позвала ее обратно.
— Феба Маркс, — велела она, — я хочу, чтобы ты оказала мне услугу.
— Да, госпожа.
— Я хочу, чтобы ты завтра утром первым же поездом поехала в Лондон и выполнила для меня небольшое поручение. Позже ты можешь взять выходной; я знаю, что у тебя есть друзья в городе, и я дам тебе пять фунтов, если ты сделаешь, что мне нужно и не будешь это ни с кем обсуждать.
— Да, госпожа.
— Пойди проверь, плотно ли закрыта дверь и сядь на эту скамеечку у моих ног.
Девушка все выполнила. Размышляя несколько мгновений, леди Одли погладила ее блеклые волосы своей белой, полной ручкой.
— А теперь послушай, Феба. То, что тебе нужно сделать, очень просто.
Леди Одли потребовалось всего пять минут, чтобы рассказать, в чем дело, и затем она удалилась в свою спальню и уютно свернулась калачиком под пуховым стеганым одеялом. Это хрупкое создание всегда мерзло, и любило закутываться в мягкие меха и атлас.
— Поцелуй меня, Феба, — попросила она, когда девушка поправила занавески. — Я слышу шаги сэра Майкла, ты встретишь его, когда будешь выходить из комнаты и можешь сказать ему, что завтра утром едешь забрать мое новое платье от мадам Фредерик.
На следующее утро леди Одли спустилась к завтраку поздно — в десять часов. Пока она пила маленькими глотками свой кофе, слуга принес запечатанный пакет и книгу, в которой нужно было расписаться.