Папуша и Зарко еще раз переглянулись и звонко расхохотались.
– Вы чего? – удивился я.
– Представила, как дед со цветка на цветок летит, – вытерла слезы Папуша. – Или по лесу бежит!
– Чего?! – вытаращился я. – Цыгане – это эльфы?
Зарко посмотрел на меня так, как смотрел на нас кот, – чуть снисходительно. Улыбнувшись печально и многозначительно, старый цыган рассказал:
– Когда-то наш народ на реке Ганг обитал. Жили мы в мире и дружбе со всем живым, знали язык зверей, птиц. Наш народ если и вырубал деревья, то вначале спрашивал разрешения. Потом пришли люди со светлой кожей. Они вырубали деревья, строили города, а эльфов начали превращать в рабов. Мы не умели воевать, но не хотели становиться рабами. Так вот и разбрелись по всему свету и стали нас называть – дети Ганга, цыгане! Наш народ пытался по-прежнему жить. Но опять приходили люди с бледной кожей и заставляли нас жить по-своему. Нас убивали, мы убегали. Раз не получается нам на одном месте жить – стали мы кочевать, чтобы себя сохранить. Сколько могли – жили, а теперь вот мало осталось ромал. Уходят ромы, растворяются, как снег в воде. Многое наш народ позабыл, многое утратил. Остались лишь самые капельки знаний. Но и эти капельки теряем. Еще мой отец мой язык лошадей понимал, отвечать мог. А я нет.
– Зато ты рычать умеешь, как тигр, – улыбнулся я.
– Это меня дед научил. Говорил, мол, может, когда пригодится. Тигры в здешних местах не водятся, но у собак перед ними страх в крови сидит.
– Не только у собак, – хмыкнул я, вспомнив, как сам чуть не наделал в штаны, услышав рычание.
– Это все ерунда, баро, – махнул рукой Зарко. – Бабка моя судьбу человека видела, как наяву, а мать уже только гадать умела. Хорошо еще, что Папушу научила травы искать и лечить.
– А Папуша гадать умеет? – поинтересовался я.
– А тебе погадать нужно? – оживилась девушка.
– Не нужно, – отказался. – Не верю я гадалкам.
– И правильно делаешь, – усмехнулась Папуша. – Может, остались еще настоящие драборавкини, но я таких не встречала. Я, когда гадаю, глаза страшные делаю, а если ручку не золотят – как скажу: «Тэ скарин манн Дэвэл!», так сразу мне деньги суют!
– А у тебя у самого эльфов в роду нет? – поинтересовался цыган. – Иначе как ты своего коня понимаешь? Я давно на свете живу – не видел, чтобы гаджо так коня понимал. Да и я сам – понимаю, о чем конь говорит, а ему сказать не могу.
О том, почему я так хорошо понимаю Гневко, меня спрашивали не раз. Поэтому ответил так, как привык отвечать:
– Это не я его понимаю, а он меня. Конь умный попался.
– Так тоже бывает, – не стал спорить Зарко.