Бежали мы меньше минуты и успели до того, как укреплённый пункт Рубежников превратился в растревоженный муравейник. Филин вывел нас точно к лестнице на стену – я бы так не смог, ещё недостаточно хорошо здесь ориентировался. Моя недоработка, нужно срочно исправлять... А вот и галерея! Зарубежники без команды взялись за свои монструозные луки, наложив стрелы на тетиву, но не натягивая. Казённые стрелы, хотя в тулах были и их собственные, с другим оперением. Не зря старался, выбивая расходку из интендантов... Я закончил работать рычагом, взводя ручную баллисту, и шёпотом выругался: да, десятку я боеприпасы, пусть и качеством пониже, обеспечил. А себе? У меня каждый болт-дротик по три с половиной золотых стоит! Настоящее произведение искусства повышенной бронебойности и устойчивости на траектории. Твою ж мать! Ещё и не видно ничерта – стена поверху скудно освещена, а за ней – темнота непроглядная.
Словно издеваясь над моими проблемами, отвальные с потрясающей синхронностью грациозно оттянули тетивы и разом выпустили стрелы. Не вниз, а немного вверх, навесом. Спустя долгую секунду по ушам ударил вой, скорее возмущённый, чем болезненный. Ещё и мутант незнакомый! Я оглянулся по сторонам, нашёл глазами других лучников. Две тройки с закинутыми за спину контр-штурмовыми щитами – дежурные, надо полагать. И тоже не стреляют, слепо вглядываются в ночь. Ох, наконец. Чужим стрелкам поднесли чадящие горелки и зажигательные, точнее, скорее осветительные стрелы. Залп – и огоньки выносятся в темноту. Дугами опускаются на землю, разгораются… освещая пустую степь. Кто бы там не выл – он ушёл. А вот и пикинеры, гремя оружием и толкаясь, взбегают на галерею, неуклюже выстраиваются у гребня стены. Что сказать? Вовремя. Ч-чёрт. Кончились, похоже, спокойные деньки. Не знаю, почему я так считаю – но чувствую прямо-таки печёнкой… Проклятье!
8.
— ТУ-ТУТ-ТУРРУУ!!!
Человек, как я уже сам успел убедиться, привыкает ко всему. Даже если это “всё” включает в себя буквально ввинчивающийся в уши звук горна над головой. Потому я только досадливо поморщился: отвлекает. Только нашёл немного времени осмотреть свою “подопытную” курицу… Как мне ещё две недели назад объяснил Филин – по тревоге на стенунаш десяток должен был срываться только ночью. И не по всякой, а только по сигналу “угроза атаки периметра”. Благодаря тому, что “угрозу” дежурные на вышке играли последние семь дней каждую ночь, а иногда и по два раза, нужную мелодию я уже запомнил, путался иногда только в обозначении стороны света, которую горнист обозначал двумя нотами в конце. Ну не музыкант я, что поделать, и медведь мне на ухо наступил — ещё в прошлом мире… А в этот раз вообще что-то незнакомое игра…