Поэтому он позволил себе лишь вопросительно вздернуть бровь и тоном, который, как он надеялся, прозвучит достаточно обескураживающе, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы, но при этом не настолько холодно, чтобы заставить ее затаить обиду, произнес:
— Неужели?
Леди Тарбрук, похоже, расценила его вкрадчивый ответ как приглашение задержаться, хотя тем самым создала затор, мешая людям пройти.
— О да. Я-то думала, что вы сочтете этот бал слишком несерьезным занятием, чтобы посвятить ему целый вечер, — с хитрецой заявила она.
— Вы правы, — отрезал Эдмунд, слишком поздно осознавший свою ошибку. Не будет ему спасения, пока не представит этой кумушке какое-то подобие объяснения. — Обычно я не трачу время на подобные мероприятия. Однако, — продолжил он, — на этом балу присутствуют мои соседи по Фонтеней-Корт. Они приехали в столицу совсем недавно, и я подумал, что неплохо было бы лично убедиться, как их принимают в светском обществе. — Произнося эту тираду, он почувствовал, как у него дернулся уголок глаза.
Вот так. Этого будет достаточно, чтобы распространить весть о необходимости привечать Уикфордов. Кому, как не ему, их давнему соседу, знать, что они за люди? И кому сообщить эти сведения, как не одной из самых отъявленных сплетниц Англии?
Кивнув ей, чтобы показать, что разговор окончен, он поднялся на следующие две ступени.
— Соседи, говорите?
Эдмунд рассердился, что брошенной им кости леди Тарбрук оказалось недостаточно. Совсем наоборот, лишь раззадорило ее аппетит, так что она даже изменила направление движения и стала подниматься вместе с ним.
— А я с ними знакома?
— Мне так не кажется.
— О? Я совсем было решила… дело в том, что ваша матушка тоже здесь, вот я и подумала, что они находятся под ее покровительством, раз это ваши ближайшие соседи.
— Она здесь? — Вот неожиданность!
Эдмунду удавалось избегать родительницы с самого своего прибытия в столицу, хотя они оба жили в Эшенден-Хауз. Это оказалось совсем не трудно. Особняк настолько велик, а привычки матери и сына настолько различны, что они нигде не пересекались.
— У нас с ней разные вкусы, — сообщил он.
Сам Эдмунд большую часть времени в Лондоне проводил в интеллектуальной среде, в то время как его матушке есть дело лишь до светских развлечений. Более того, личный секретарь всегда предупреждал, намерена ли леди Эшенден обедать дома. Если у Эдмунда на этот день не было запланировано никаких встреч, он искал убежища в своем клубе.
— Уверена, она будет очень рада встретить вас сегодня, — проговорила леди Тарбрук с лукавой улыбкой.