— Как вы могли… разрушить единственные узы дружбы, которые у меня когда-либо были? Объясните мне, ради всего святого, что вам в ней так не нравилось? Отчего вы сочли необходимым… предпринять подобные шаги?
— Миссис Балстроуд застала вас вместе в постели. Разве этого недостаточно?
— Нет. Я же только что объяснил, что мы оба были невинны. Итак, помимо ложного мнения о ней как о малолетней искательнице плотских утех, — голос его буквально сочился презрением, — какие иные причины у вас имеются, чтобы считать отталкивающей ее кандидатуру в качестве вашей будущей невестки?
Эдмунд не смог сдержаться. Мать причинила ему столько страданий! Именно по ее вине у него сформировалось ложное представление о женщинах. Именно она заставила его поверить в то, что Джорджиана его предала. И вероятно, вызвала ответное чувство ненависти к нему в душе девушки. Хотя Эдмунд вообще не задумывался о женитьбе, он не отказал себе в удовольствии помучить мать перспективой того, что ее единственно возможной невесткой станет именно та, кого она так отчаянно старалась устранить.
— Мисс Джорджиана Уикфорд, — объявил Эдмунд, — происходит из уважаемой семьи. Она умная женщина, с которой я могу беседовать не испытывая скуки. Более того, она крепка здоровьем, как лошадь. Выражая обеспокоенность отсутствием у меня наследников, вам бы следовало радоваться, что я присматриваюсь к женщине, которая произведет на свет здоровое потомство.
— Ты не можешь говорить серьезно, — слабо отозвалась леди Эшенден, доставая из ридикюля флакон с нюхательной солью. — Я этого не потерплю, — всхлипнула она. — Чтобы меня заменили какой-то… непристойной…
— Выбирайте выражения, говоря о Джорджиане, мадам, — холодно перебил ее Эдмунд. — С кем бы вы ни разговаривали. Потому что, если я узнаю, — добавил он, наклоняясь к ней через стол, — что вы сделали или сказали что-то, что может очернить ее репутацию, я заставлю вас сильно об этом пожалеть.
— Ох, ты в точности как отец! — воскликнула она, будто то было самое страшное из оскорблений.
— Нет, мадам, вы скоро убедитесь, что это не так, — ледяным тоном возразил Эдмунд. — Вовсе нет. Во-первых, я очень серьезно отношусь к своим арендаторам. Что же до женитьбы, — продолжил он, — когда я все же решу надеть этот хомут себе на шею, то не удовольствуюсь династическим союзом, навязанным мне другими людьми. Я сам выберу себе невесту, женщину, которая станет мне и другом, и спутницей жизни. Женщину, которую я буду уважать и которой буду восхищаться. Женщину, которая наполнит мою жизнь.
Графиня отшатнулась, будто сын ударил ее. Оттого ли, что он описал брак, диаметрально противоположный ее союзу с его отцом, или оттого, что решила, будто он говорит именно о Джорджиане, ему было неведомо.