Обед закончился сыром и десертом на французский манер, и после этого они перешли опять в гостиную.
Держа в руке большой бокал с полоской коньяка на дне его, Сюзен Вудъярд присела рядом с Оскаром, забравшимся в самый дальний конец уникального дивана, подальше от Боба Картера.
— Я прошу прощения за несносный журналистский темперамент Боба. Надеюсь, вы не обиделись, Оскар? Я много раз просила его, чтобы он не смел брать интервью в моей гостиной.
— Нет, я нисколько не обиделся. — Оскар нагнулся и поднял с пола свой бокал с коньяком. — Однако сознаюсь, что беседы на польскую тему не доставляют мне никакого удовольствия. Политика повергает меня в ужас, поляком я не хочу быть, если я и поляк по крови, то по культуре я космополит. Куда более всех польских проблем меня интересует, с кем я окажусь в постели сегодня ночью.
— С Женевьев конечно, — позволила себе ответить дружески Сюзен, автор эротического бестселлера. — Она от вас в восторге.
— Женевьев — удивительная женщина, — прочувствованно произнес Оскар, — но она не одна на свете… — Оскар помолчал и добавил: — Вот с кем я хотел бы оказаться в постели, это с вашей героиней Нэнси… — Оскар отхлебнул небольшой глоток коньяка и заглянул в глаза эротической писательнице. Сюзен спокойно выдержала взгляд.
— Понравилась Нэнси? — спросила она насмешливо и обвела губы розовым длинным языком — один из приемов провинциальной соблазнительницы, неотразимый, как верят девочки-тинейджере на всей обширной территории Великих Соединенных Штатов Америки, от океана Атлантического до Тихого океана.
«Подсознательное движение», — отметил Оскар-наблюдатель, потому что Сюзен поспешно спрятала язык, очевидно, вспомнив, что ей не пятнадцать лет и она не в Апплтон, штат Висконсин, где Сюзен Вудъярд родилась, в городке, прославившемся своим знаменитым сенатором Маккарти на весь мир.
— Понравилась, — подтвердил Оскар. — Я люблю нимфоманок… Да, интересно бы было оказаться с Нэнси в одной постели… Или с ее прототипом, — добавил Оскар неожиданно. — Познакомьте меня с прототипом, Сюзен, вы же не выдумали вашу сексуальную истеричку, нет?
Собственно, Оскар даже и не преследовал никакой цели. Легкий флирт, только и всего. Так, прощупать почву вокруг Сюзен Вудъярд. Испытать ее храбрость… И конечно, желание чуть-чуть досадить Женевьев, такой…
Оскар попробовал подыскать слово, но не смог. Чем-то Женевьев ему все более и более не нравилась. И не в постели было дело, нет, в постели он с Женевьев работал, и она его труды оплачивала. Нет, его скорее раздражала невозмутимая выносливость Женевьев — даже до бессознания пьяная, она ни разу не вышла из себя, не заплакала, не устроила ему истерики.