До покупки дома в Хороводово, проживал в съемной квартире, в Москве. Хозяйка — пенсионерка, о бывшем жильце отзывалась очень положительно. «Уж аккуратный! И вежливый. И деньги, всегда в срок». В общем, очень положительный во всех отношениях предприниматель, вдруг, с какой-то стати, привез в свой дом бывшего уголовника и еще кого-то, пока неизвестного. Распивал с ними коньяк, а затем был убит. И, что же связывало Петера Данионитаса, педанта, аккуратиста, вежливого и сдержанного человека и его гостей? Каким таким секретом владел латыш, что его продолжительное время пытали, а потом отправили на тот свет?
Насчет взаимоотношений с шумным беспокойным соседом Северцевым, практически ничего. Просто жили в одном поселке. Как уверяли Прохорова, опрошенные жители поселка и участковый Рогозин, Северцев с «местными», вообще связь особо не поддерживал.
Побеседовали исполнительные подчиненные и с бывшей хозяйкой дома, который купил Данионитас. Ничего особенного. Бывшие хозяева развелись. Дом продали, деньги поделили. До продажи дома с убитым знакомы не были. В общем, не густо. Все, что на данный момент удалось узнать, пока, никак не объясняет ни причины, ни обстоятельств убийства.
Пока Прохоров знакомился с отрывочными сведениями о жизни латышского предпринимателя, вернулись еще двое его «птенцов», судя по довольным лицам, принеся, что-то любопытное, и возможно, важное и полезное.
Саша Синицын и Боря Бобров, уселись напротив начальника, не пожелавшего ждать письменного отчета, и начали излагать то, что им удалось узнать. Их задачей было разузнать о последних годах жизни убитого Комаровского. То есть о том времени, когда он, прямо как в сказке, «обернувшись из злодея-уголовника законопослушным добрым молодцем» зажил тихо и добропорядочно. Связи, род занятий, одним словом все, что можно узнать, с учетом, того, что господин Комаровский был вовсе не так прост и невинен, судя по обстоятельствам его смерти. Уголовное прошлое, явно было не таким уж и прошлым.
— Побывали у него дома. Квартира очень даже. Наш перевоспитавшийся, — ухмыльнулся Саша, — уж точно не бедствовал. На хлебе и воде не сидел. Обстановка, шмотки, техника, все дорогое. Не думаю, что ворованное. Видно, что человек жил на широкую ногу, а не тащил в квартиру, то, что подвернулось при удобном случае. У него даже домработница была.
Прохоров приподнял брови. Уголовник-то себя как любил. И вправду, ни в чем себе не отказывал.
— Тетка, нужно заметить, препротивная, — продолжил Синицын. — Этакая чопорная особа, что твоя королева. Такая тощая злобная, со змеиным взглядом. Ей бы не домработницей, а какой-нибудь воспиталкой для трудных подростков работать. У нее все по струнке бы ходили.