— Осколок? Большой? — и услышав, что это не осколок, поднялся, прихрамывая, направился к сараю.
Марина посмотрела вокруг, тронула Дениса за рукав:
— Похоже, первая атака отбита…
Только теперь Гребски обратил внимание, что во дворе «фазенды» остались лишь неподвижно лежащие тела, а живых бандитов не наблюдается. Хаотичные выстрелы раздавались только из-за забора, и никто не пробовал вновь соваться на территорию, защищаемую так яростно. Полученный отпор и прицельная стрельба с чердака охладили пыл нападавших. Они явно устроили совещание.
— Валера, ты в порядке? — негромко окликнул Денис.
Опер отделился от бревенчатой стены, на фоне которой его было трудно различить, сообщил:
— В полном! У тебя обоймы к «Макарову» остались? А то у меня всего одна… и «калаш» пустой…
— Степан Игнатьевич! Как вы там? — громким шепотом спросил Денис, вглядываясь в черный проем чердачного окна.
— Замечательно! — бодро отозвался отставной полковник. — Щепкой щеку поцарапало чуток… Вы там все живы?
— Все живы, Степан Игнатьевич, — подала голос Марина.
А Денис, чтобы внести ясность и вывести соратников по борьбе из состояния легкого ступора, пояснил:
— Марина подоспела очень вовремя!
— Понял, — лаконично отозвался Степан Игнатьевич, столь же лаконичной пулеметной очередью пресекая попытку одного из бандитов поближе подобраться к разрушенным воротам.
— Понял, — эхом донеслось со стороны Валерия. — Привет!
Воспользовавшись передышкой, Гребски, пригибаясь на всякий случай, подбежал к джипу, оставленному вечером у стены сарая. Быстро оглядев машину, убедился, что видимых повреждений нет, и облегченно вздохнул.
— Хе-хе! Фастовские на подходе! — раздался радостный крик с чердака, а спустя какие-то мгновения Денис и все остальные услышали звуки милицейских сирен, прозвучавшие для их слуха приятнее любой музыки.
Почти неслышно подошел Валерий, ногой перевернул труп бандита, склонился над ним, всматриваясь в лицо.
Денис пояснил, что это тот самый, который так обиделся на замечание опера о петухах. Марина его…
— Ага! — сказал Валерий, покосившись на молодую женщину. Потом удовлетворенно и узнавающе хмыкнул. Придерживая раненую еще днем руку, выпрямил спину, крикнул в сторону:
— Батя, знаешь, кто нам предлагал сдаться?
— Не признал, — послышалось с чердака. — Кто таков?
— Кэмел это… Витек Комлев, подельник Белесого по последней ходке… Он при нем последнее время вроде ординарца был…
— Вот Белесый! Вот сволочь! — послышалось с чердака возмущенное бормотание. — Разберусь я с ним… ох, разберусь…
Валерий усмехнулся:
— А я помогу.