Это было «второе», а «первое» – то, что я никогда не подумал бы, что самый суматошный Новый год может вдруг стать самым счастливым… Впрочем, с другой стороны, это было вполне в нашем с Леной стиле – и когда Дениса с нами еще не было. Чего мы оба, кажется, не могли терпеть, так это затянувшейся предновогодней суеты – не праздничной, волнующей, расцвеченной гирляндами от каждого магазина, когда ты торопишь себя – быстрей, быстрей, сделай все, осталось три дня!.. – а такой, степенно-рутинной, как будто встретить Новый год – это пройти аттестацию на классный чин действительного государственного советника Российской Федерации.
Когда в моду вошел «ВКонтакте» и все принялись создавать беседы и чатики, вместо того чтобы попросту обсудить все при встрече, возникла и «новогодняя» мода: начинать изматывающее своей бессмысленностью обсуждение предстоящей ночи еще чуть ли не в октябре. Вот есть хорошая пословица – «воду варить». Какой Новый год, где он? – еще только ложится снег (у нас на Урале – раньше), ложится-ложится, да все никак не ляжет; праздника хочется, как и настоящих зимних, солнечных, блестких, с морозом дней, но всерьез обсуждать, кто, к кому и с кем пойдет – безумие. И вплоть до того, какие салаты готовить и какие напитки брать… Это, конечно, уже не в октябре, и снег уже вполне себе лег, но мы убегали от этого, как могли. Предпочитая решать все с Новым годом – где, с кем, у кого – когда 30-го, а когда и утром 31-го. Монументальность праздника, к которому полагалось так долго и серьезно готовиться, как будто он уже несвеж и заправлен тяжеленным майонезом, оскорбляла. Нет, нет. Только летящая – надеюсь, что европейская – легкость.
«Убегали» – прекрасное слово: даже договорившись уже обо всем и даже взяв на себя повышенные обязательства по салатам (которые, кстати, кровь из носу исполняли), мы редко когда успевали прибыть к праздничному столу не накануне курантов. Одиннадцать вечера, наверное, был наш рекорд, а так, бывало, что мы мчались на шальном такси и без пятнадцати полночь и вбегали в лифт с Путиным, Медведевым, снова Путиным; врывались за стол практически с надтреснутым кремлевским боем. И в этом состояла своя, особая прелесть. Адреналин, что ли? – вдруг не успеем? – но и целуясь в темном такси, мчащемся по замершим улицам, как на ралли, мы ведь не переживали, что можем не успеть. Никогда не переживали и ни разу не опоздали. Мы с самого начала были не прочь встретить этот миг, этот год вдвоем – хоть на опустевшей – вымершей на этот краткий миг, пока с фейерверками все вновь не выбежали, – улице.