— Ну-с, Ноэ, что ты думаешь об этом? — спросил Генрих, немало удивленный прочитанным.
— Я думаю, — ответил Ноэ, — что ее величество совершенно права, желая женить вас, но… я не думаю, чтобы принцесса Маргарита была как раз той женой, которую вам нужно!
— Но почему же? Разве она некрасива?
— Наоборот, говорят, что она красива на редкость.
— Так она зла, быть может?
— Наоборот, она чересчур добра, так добра, что никому ни в чем не может отказать, и говорят…
— Говорят?
— Ну, мало ли что говорят! — резко оборвал Ноэ. — То, что говорят, меня мало касается. Главное то, что она католичка, а вы гугенот, и мало добра, когда жена отправляется на мессу, а муж — на проповедь! [2]
— Все это правда, Ноэ! — задумчиво ответил принц.
— Но с другой стороны, — продолжал Амори, — ваша матушка слишком искусна в политических вопросах, чтобы не учесть заранее тех возражений, которые мы только что сделали. Следовательно, у нее имеются достаточные основания желать этого брака, и на вашем месте я без дальнейших размышлений последовал бы всем предписаниям ее величества, а пока, не думая ни о принцессе Маргарите, ни о графине Коризандре, улегся бы спать!
Сказав это, Ноэ тут же улегся в постель, и не прошло и четверти часа, как он спал глубоким сном.
Принц потушил лампу, но спать не мог: его продолжал мучить вопрос — жена или дочь этого старика прекрасная Сарра.
Среди этих размышлений он услышал какой-то шум на улице. Похоже было, что к гостинице подбирается большой конный отряд. Подчиняясь охватившему его любопытству, Генрих встал и прижался лицом к вырезу в ставне.
Действительно, он увидал отряд всадников, спешившихся около гостиницы. Один из них подошел к дверям и постучался; хозяин открыл ему, и посетитель исчез в дверях.
В то же время Генрих Наваррский увидал на полу у своей кровати луч света и явственно расслышал голос трактирщика. Так как комната принца находилась как раз над кухней, то Генрих понял, что хозяин зажег лампу, чтобы встретить таинственного посетителя. Тогда Генрих осторожно лег на пол и заглянул в щель, через которую проходил свет. Он увидел, что трактирщик вполголоса говорил с человеком, которого принц сейчас же узнал. Это был Рене Флорентинец.
«Ого! — подумал принц. — Кажется, я сделаю лучше, если разбужу Ноэ! Весьма возможно, что скоро придется пустить в ход оружие!»
Принц подошел к кровати Ноэ и тронул его за плечо.
— Кто тут? — спросил Ноэ, вскакивая с постели.
— Тише! Это я, — шепнул Генрих. — Встань без шума и иди со мной!
Не совсем еще проснувшись и не совсем понимая, в чем дело, Ноэ тем не менее повиновался. Когда же Генрих знаком предложил ему заглянуть в щелку, он увидал, что парфюмер королевы Екатерины Медичи Рене Флорентинец сидит в кухне на скамейке, а перед ним с лампой в руках стоит трактирщик.