— Прошу, мадам, ваша комната, — объявил он, отступая в сторону, чтобы я открыла дверь.
Надо сказать, комната оказалась большой и красиво обставленной: большая двуспальная кровать под покрывалом из цветастой синели, кремовый ковёр и обои с нежным цветочным рисунком — самое то для деревенской гостиницы. Большое эркерное окно выходило на холмы, над которыми ещё гуще повалил снег, и мой внутренний ребёнок завизжал от удовольствия. Комната казалась уютной и гостеприимной, как и всё остальное в этом месте.
Этан поставил сумку на кровать и повернулся ко мне.
— Тебе чего-нибудь принести? Или, может, сходим вниз, пропустим ещё по одной?
— Нет, мне больше не стоит пить. А вот десерт, пожалуй. — Я улыбнулась, расстёгивая на нём куртку. В комнате было приятно тепло, наверно, старое здание имело очень хорошую систему центрального отопления.
— Не вопрос, тут готовят отличный яблочный пирог.
— Этан, я же стараюсь тебя соблазнить, — рассмеялась я. — Ты сводишь на нет мои потуги изобразить сексуальную, загадочную незнакомку.
— Я знаю, куда ты клонишь, и поверь мне, для меня нет ничего желанней, просто учитывая твоё нынешнее состояние, вряд ли это хорошая мысль. Не хочу, чтобы ты потом пожалела. И к сведению, из тебя отличная сексуальная, загадочная незнакомка.
Думаю, тут я в него, пожалуй, немного влюбилась. Я, понимаешь ли, предлагаю себя на блюдечке с голубой каёмочкой, а он волнуется, как бы я не пожалела. Моё нынешнее состояние… Его слова напомнили мне о Греге, и я с потрясением поняла, что не думала о нём по меньшей мере час. Надо же.
— Поверь мне, Грег тут ни при чём. — Я подошла к нему вплотную. — Этан, мне никогда не попадались такие, как ты, и, возможно, больше не попадутся. Никогда в жизни не поступала спонтанно. Не знаю, что принесёт мне завтрашний день или следующая неделя, или следующий год. Но знаю, сейчас я хочу тебя так сильно, что почти не могу трезво думать.
— Ого, ну, если ты так говоришь… — Этан ухмыльнулся, но севший голос выдавал его истинные чувства.
Я не из тех, кто привык думать, что мужчины должны падать к их ногам, вообще-то, мне обычно недостаёт уверенности в себе. Но Этан был открытой книгой, и его глаза говорили, что он хочет меня так же сильно, как я его.
А затем он меня поцеловал, и на этот раз с полноценной, необузданной страстью. Наши губы сминали друг друга, языки сплетались в танце, руки блуждали, исследуя тела. Было такое чувство, словно страсть и желания, которые я сдерживала годами, поднялись на поверхность и вот-вот вырвутся на свободу. Мои руки теребили одежду, пытаясь снять с Этана толстовку, и наконец он стащил её сам. Боже мой! У него тело прямиком из моих фантазий, и в своих голубых джинсах он как прекрасный Адонис, похитивший сердце самой Афродиты. Мои глаза, не отрываясь, смотрели на его грудь и рельефный живот…