– И что делает этот самый Шекспир в наших пределах? – поинтересовался Николай.
– То же самое, что он делал в Хиве, – ответил Шумилин. – Шпионит, и старается поставить себе в заслугу освобождение наших людей, захваченных кочевниками и находившихся в неволе у хивинцев. После похода генерала Перовского – пусть и неудачного – Аллакул все же струхнул, и приказал освободить русских рабов и отправить их в Оренбург. А этот Шекспир, видимо, обладая фантазией и воображением своего предка, заявляет, что их освобождение – дело его рук. Дескать, он сумел уговорить хивинского хана отпустить на волю русских невольников.
– А что, этот самый Шекспир, нашел второго шпиона, как его – Эббота, в поисках которого он, якобы, оказался в Хиве?
– Нет, ваше величество. Джеймс Эббот был встречен в Хиве с подозрением, едва не попал в зиндан, и бежал в Россию. Сейчас его из Оренбурга отправили в Петербург. Возможно, что скоро он будет здесь.
Нам сообщили, что с Эбботом по дороге встретился следовавший в Оренбург Леонтий Васильевич Дубельт. Они о чем-то долго беседовали, но о чем именно – узнать не удалось.
– Опять этот Дубельт, – задумчиво произнес император. – Знаете, Александр Павлович, – я теперь и сам не рад, что отослал его в Оренбург. Пожалуй, здесь, в Петербурге, он был бы на виду у людей майора Соколова. Надо отправить кого-то в Оренбург из числа тех, кому можно полностью доверять. Я попрошу вас подумать над этим…
Приглашение к путешествию
Виктор Иванович Сергеев готовился к отъезду тщательно, не упуская ни одной мелочи. За свою долгую службу, сначала в советской, а потом и в российской армии, он немало помотался по дальним гарнизонам. Ведь офицер мог в любой момент по решению командования отправиться к новому месту службы, а то и в зарубежную командировку, откуда он мог вернуться в виде «груза 200». Только в этот раз отставному майору было почему-то нелегко оставить поместье, где он, хотя и прожил всего-то ничего, но уже успел прикипеть к нему душой. Виктору Ивановичу нравились местные крестьяне, так непохожие на тех, которых киношники обычно изображали в фильмах, рассказывающих о жизни «русского села» во времена крепостного права. Это были работящие и умные мужики, отнюдь не забитые и запуганные.
Сергеев решил взять с собой в Калифорнию несколько человек, чтобы, во-первых, всегда иметь под рукой тех, на кого можно было положиться в трудную минуту, в, во-вторых, смогли бы начать за океаном свое дело, став русскими промышленниками и предпринимателями в Новом Свете. Если эмигранты из Европы смогли в Америке стать миллионерами, то почему бы и русским не сделаться новыми Третьяковыми и Морозовыми? Сергеев обещал дать деньги для начала собственного дела двум своим крестьянам, которые отличались деловой хваткой и трудолюбием. Естественно, что всем отправившимся с ним он обещал вольную.