— К старику?
— Как они относились друг к другу?
— Насколько я заметила — плохо.
— Почему же?
— Они давно не ладили. Старый Шабю находил сына слишком бесчувственным и жестоким, отказывался принимать от него помощь: может быть, из принципа, несмотря на возраст, он все еще не закрывает свое бистро.
— Хозяин говорил с вами об отце?
— Редко.
— Что еще вы могли бы мне рассказать?
— Пожалуй, ничего.
— У вас был кто-нибудь, кроме Шабю?
— Нет. Мне вполне его хватало.
— Вы останетесь здесь работать?
— Если оставят.
— Где кабинет Лепетра?
— Внизу. Окна выходят на задний двор.
— Теперь я на минутку забегу к вашим сослуживицам.
В комнате машинисток тоже горели лампы. Две девушки печатали, третья, постарше, разбирала почту.
— Извините, что отвлекаю. Я комиссар Мегрэ, веду расследование. Очевидно, мне придется побеседовать с каждой из вас в отдельности. А сейчас я хочу лишь выяснить, нет ли у кого-нибудь каких-либо подозрений.
Девушки переглянулись. Мадемуазель Берта, толстушка лет тридцати, слегка покраснела.
— У вас, например? — обратился к ней Мегрэ.
— Я никого не подозреваю. Я поражена, как и все.
— Вы прочли об убийстве в газетах?
— Нет, я узнала о нем, когда пришла на службу.
— Не можете ли вы назвать кого-нибудь из недругов покойного?
Девушки снова обменялись взглядами.
— Пожалуйста, не стесняйтесь. Я уже достаточно наслышан о вкусах и привычках вашего патрона. В частности, о его особом пристрастии к женскому полу. Возможно, в это дело замешан чей-нибудь муж или любовник, а может быть, и соперница?
Никто здесь не был расположен к откровенности.
— Подумайте на досуге, прошу вас. Малейший факт может оказаться полезным при розыске.
Мегрэ и Лапуэнт спустились к бухгалтеру, который выглядел точно таким, так его описала Анна-Мари.
— Давно вы здесь служите, господин Риоль?
— Пятый месяц. До этого работал в магазине кожаной галантереи на Больших бульварах.
— Что вам было известно о любовных приключениях хозяина?
Бухгалтер покраснел, раскрыл было рот, но так и не нашел, что ответить на столь прямо поставленный вопрос.
— Можете вы назвать кого-либо из посетителей, которому Шабю дал бы повод для ненависти?
— Но за что им его ненавидеть?
— Говорят, он был слишком крут и в делах и с теми, кто от него зависел. Так?
— Да уж мягким его не назовешь, — согласился Риоль и тут же пожалел о своем ответе: ему не следовало высказывать собственное мнение.
— И госпожу Шабю вам приходилось видеть?
— Иногда она заезжала сюда со счетами своих поставщиков, хотя чаще присылала их почтой. Очень простая и приветливая дама.
— Благодарю, господин Риоль.