— Мы не можем оставить их здесь, — сказал он. — К тому же они могут знать, куда Огмунд забрал Хоскульда.
— И что это нам даст? — спросил долговязый сакс по имени Фридрек. Хороший лучник, вспомнил Воронья Кость.
— Не подумай, что я проявляю неуважение, — нагло, с явным вызовом, лгал Фридрек, смотря на безучастное лицо Вороньей Кости. — Мне просто непонятно, почему мы преследуем этого торговца. И почему мы пропадаем в этой части света, пытаясь достичь острова Мэн? Ради какого-то топора?
В повисшей тишине даже шум ветер казался рёвом, а затем показалось, что вообще всё вокруг замолкло, затаив дыхание.
— Сдаётся мне, — продолжал Фридрек, не обращая внимания на тишину, — что нас ведёт мальчишка, у которого почти нет боевого опыта, а вся эта затея кажется мне нелепой.
Воронья Кость чуть пошевелился и развёл руками. Он пытался быть с ними дружелюбным, но нежданный отлив и тон Фридрека оглушили его, словно мощная волна ударила о скальный утёс.
— Мы следуем за моей судьбой, — произнёс он, наконец, — и я стану королём Норвегии...
— В Норвегии есть король, — перебил его Фридрек. — А у тебя, похоже, недостаточно людей и боевого опыта, чтобы претендовать на трон. А теперь мы застряли здесь, в этой грязи, и полагаемся на милость воинов Галгеддила.
— Что ж, ты прав, у меня маловато боевого опыта, — произнёс Воронья Кость, улыбаясь, а затем внезапно выбросил одну ногу, люди не сразу поняли, что он держит равновесие, стоя на другой ноге. Подбитая гвоздями подошва сапога Вороньей Кости ударила ухмыляющегося Фридрека в лицо; нос хрустнул, брызнула кровь, выбитые зубы полетели прочь, он отлетел назад с приглушённым вскриком.
— Но, тем не менее, у меня есть талант удивлять, — добавил Воронья Кость свирепо, разом разрядив ситуацию. — А ещё я не люблю, когда меня перебивают.
— Ты сегодня немного злой, — проворчал Онунд, пока другие помогали Фридреку подняться и осматривали его нос и рот.
— Нет, не злой, — возразил Воронья Кость. — Я самый счастливый человек на земле, потому что знаю, как отобрать у Фергюса крепость, вызволить и людей, и груз Хоскульда, и всё добро, которое, конечно же, там лежит.
Воины подались вперёд, предвкушая грабёж, который они там учинят. Даже те, кто хлопотал над Фридреком, повернулись послушать, бросив того истекать кровью.
— А если бы я действительно разозлился, — добавил Воронья Кость, глядя на сакса, — то просто прикончил его.
В тусклом свете солнца, скрытого туманом, на ведущей к крепости дороге показались силуэты. Холодный светло-серый свет явил ручную телегу, которую толкали четверо сонных крестьян, впереди них шли две девушки в добротных плащах и белых косынках, они бережно несли запечатанные кувшины.