Однажды он явился, окрыленный замечательной идеей:
— Вот вам книги!.. Читайте о Евпатии Коловрате! После перерыва напишите на эту тему стихи! Я приду, обязательно проверю…
Он ушел, а мы погрузились в сомнения.
Конечно, Евпатий Коловрат — национальный герой, с ним шутки плохи. Но как отнестись к самой идее — писать стихи «на тему» и что же это будут за стихи?
Два часа мы занимаемся очень тихо: одни читают книги, предусмотрительно взятые из дому, другие готовятся к очередному занятию по языку, третьи играют в «балду», или пишут пародии друг на друга, на задних скамейках беседуют просто «за жизнь».
И только Рита Агашина и Инна Гофф вдохновляются подвигом Евпатия Коловрата.
Вернулся наш «древнерусский» Лев Романыч. Мы притихли перед расправой. Начался строгий допрос:
— Где стихи? Почему не выполнили задания?
И вдруг Инна и Рита встают и докладывают:
— А мы написали!..
— Читайте!
И весь курс слушает с изумлением:
В степи под Рязанью высокие травы,
Изрытые плугом стократ.
Лежит под курганом, овеянный славой,
Старинный герой Коловрат.
Он шел на Рязань, из Чернигова выйдя,
В засаду попался отряд:
Налево — татары, застава — направо,
И нету дороги назад…
«Стихи» были длинные и кончались совершенно откровенным ликующим плагиатом:
Подсолнух высокий, а в небе далекий
Над степью кружит самолет…
После этого нам больше не давали заданий писать стихи на древнерусские темы.
Но на Евпатии Коловрате наши научные «мытарства», к сожалению, не кончаются. Долгие годы до нас, и при нас в течение пяти лет, и спустя годы, по свидетельству младших поколений студентов, в институте без устали «уточняют профиль», ищут, варьируют, улучшают, сокращают и чего только еще не делают с нашей многострадальной учебной программой! Случается всякое и в наше веселое время.
Ах, не всегда это достоинство — быть «единственными в мире»! Иногда такая исключительность нам дорого обходится, ибо самое дорогое на свете — это зря потраченное время.
Для одних курсов у нас, например, читают так называемую культуру речи, другие же и понятия не имеют, с чем ее едят. Около двух лет мы изучали казахский язык, но так и не выучили ничего, кроме крыловской басни «Мартышка и очки» в переводе с русского. Вероятно, нашим добрым учителям всерьез кажется, что у нас действительно «в запасе вечность» и нам ничего не стоит «потерять часок-другой». А между тем на творчество такого писателя, как Лев Толстой, по программе отводится всего несколько торопливых беглых обзоров: «Война и мир» — четыре часа, «Анна Каренина» — два часа и так далее.