Желтый (Арсеньева, Донцова) - страница 14

– С ума сошла, – растерянно сказала Инна, выслушав подругу. – Ладно, я попробую…

Алена спрятала телефон под дубленку и повернулась к заднему окну. Вдали маячили два желтых глаза. Алена усмехнулась. Если она правильно понимает ситуацию, их сейчас должна нагнать машина, но это будет уже не черный «бумер», конечно… Ага, вот и машинка. Ну-ка, что там? Ого, знакомая желтая «копейка».

Погоди, не заносись, писательница Дмитриева. Ситуация разрешится только в Маленькой, и очень может статься, что ты, как всегда, слишком доверилась своей разнузданной фантазии. Ох, скорей бы позвонила Инна.

Они ехали уже минут двадцать в сонном оцепенении и молчании (у всех пассажиров, видимо, наступила реакция на тот небольшой шок, который пришлось недавно испытать), когда телефончик на Алениной груди снова ожил. Алена успела схватить трубку прежде, чем мобильник разразился «Брызгами шампанского».

– Алло? Инка, ты?

– А кто еще? – послышался всполошенный голос. – Ну, тебе повезло. Я все узнала! Слушай.

– Инночка, ты… самая лучшая на свете, – сказала Алена прочувствованно, когда подруга умолкла. – Мы уже минут через десять или пятнадцать приедем, наверное, только ты меня не встречай, ладно? Мне будет проще тут разобраться одной. Не беспокойся, дом ваш я найду, я отлично помню дорогу. И скажи Леньке, пусть уже вытащит шампанское из холодильника. Я не люблю перемороженное, ты же знаешь.

Автобус въехал в Маленькую не через десять, а через семь минут, и развернулся около заметенной чуть ли не под самую крышу остановки.

– Прибыли! – выкрикнул водитель, отметив торжественный момент длинным гудком, а потом распахнул двери. Народ начал выгружаться, однако первым умудрился выскользнуть бывший попутчик из электрички, прижавший к сердцу черно-серый рюкзак.

Алена продолжала сидеть. Строго говоря, ей тоже следовало выскочить как можно скорей, но, во-первых, она упустила момент, и теперь весь проход был загорожен Люсенькиными сумками, а во-вторых, Алену вдруг затрясло от волнения.

«Да ладно! – сказала она себе. – Даже если ты ошиблась – ну что в этом такого?!»

Для нее – ничего. Но это означает, что для того, другого человека поездка обернется горем и отчаянием…

– Чего сидишь? – полуобернулась к ней Люсенька, которая как раз закончила сгружать с багажных полок сумки. – Переживаешь?

– Да, – честно призналась Алена, которая и в самом деле переживала. Даже очень!

– Слушай… – Люсенька запнулась и потупила глаза. Эта застенчивость в восьмипудовом теле выглядела невероятно трогательно! – Мы от родни с Киева едем… У меня, конечно, мангов с ананасами нету, но, может, возьмешь сальца украинского и колбаски домашней? Кровяная, с гречкой! Ты не думай, мы же все понимаем! А чтоб про семгу не сокрушаться, я тебе чехони дам свежепосоленной. Чехонь днепровская, ну просто сладкая!