– Пусть пан генерал не сомневается, – сказал он, – голова Лейзера всегда на конце шпаги пана генерала, а веревку всегда пан найдет и для шеи Лейзера, слово гонору!
Условие было заключено, и Шуази тотчас же в ночь послал людей копать тайный ход из трактира шпиона.
В то же время он хотел воспользоваться предложением архивного чиновника войти в крепость через архивное окно, чтобы исполнить оба предприятия одновременно. Но к нему явился Валевский.
– Неудача, архивное окно нами утеряно, – сказал он.
– Как! Изменил архивариус? Выдал нас? – спросил Шуази.
– Не знаю… Он, кажется, верный патриот… Но хитрые москали, пся крев, должно полагать, догадались, и деревянную решетку в окне заменили прочной железной.
Это обстоятельство заставило Шуази действовать с большею осмотрительностью.
– Как бы северные медведи южных лисиц не провели, – сказал он, – придется окно оставить.
– Но есть еще одно средство, – сказал Валевский.
– Какое? – спросил Шуази, заинтересованный.
– Тот же шпион подал мне мысль обратиться к содействию кармелитского монастыря. Кармелиты – верные патриоты, надежные… «Часть крепостных стен, – говорит шпион, – составляет ограду кармелитского сада, и если кармелиты позволят, то можно начать другой подкоп в самом саду». А что кармелиты позволят, я в том не сомневаюсь, – заключил молодой поляк.
– Отлично, – согласился Шуази, – этот еврей дорогой человек.
– Верно… Так я переговорю тайно с настоятелем монастыря, – решил Валевский.
Настоятель тотчас дал свое согласие и предупредил братию.
Скоро неутомимый Валевский опять явился к Шуази.
– Подкоп из трактира готов, – сказал он. – Три человека могут войти в отверстие рядом. Остается прорыть очень небольшое пространство земли, чтоб очутиться в крепости, но я на время велел приостановить работу из опасения, что москали, у которых, как у дикарей, слух крота, могут услышать шум кирок и заступов и открыть подземный ход прежде, чем у нас все будет готово.
– Правда, правда, – согласился Шуази, – это риск.
– Но есть еще средство, – сказал Валевский, улыбаясь, – но только средство… грязное и… с московским ароматом.
– Какое? – спросил Шуази. – На войне все средства грязные и коварные.
– Шпион говорит, что у середины крепости проведена до самой Вислы клоака, для стока нечистот из цитадели, и мужественный Виомениль дал мне рыцарское слово, что он готов пробраться со своими людьми через клоаку.
– О! Это похоже на Виомениля! – с чувством сказал Шуази. – Через клоаку!
Наступила ночь со 2-го на 3-е февраля 1772 года.
Шуази выступил из Тырняка, имея под начальством 500 конфедератов. Два главных, хотя самых малочисленных отряда по 30 человек каждый, но самых отборных из войска конфедератов, двигались к Кракову под начальством Виомениля и другого французского офицера, Сэльяна. Другие небольшие отряды, от 12 до 15 человек, должны были делать фальшивые тревоги в разных местах, чтоб отвлечь внимание русских от тех мест, где предполагалось проходить Виоменилю и Сэльяну. Сэльян должен был пройти со своим отрядом подземным ходом. Виомениль, как и обещал, избрал путь через клоаку, к сожалению, этот проход не был предварительно никем осмотрен.