– Да… – Алексей не находил слов.
– Ладно, пока Светка по магазинам ходит, выкладывай, что там у тебя.
– Понимаешь, дело такое, непонятное. Ко мне в руки попал один документ – дневник. Что-то меня настораживает в нем. Ты не мог бы по своей части просмотреть его и охарактеризовать личность этого человека. К сожалению, он уже мертв, поэтому расспросить его мы ни о чем не можем.
– Давай сюда дневник.
– С начальством я поговорю, думаю, оплатим без проволочек.
– Да ты что, старик, шуток не понимаешь? Не возьму я от тебя ничего, это я так брякнул.
– Только, Валя, я понимаю, просить об этом просто неудобно, вроде я скотина назойливая, но хотелось бы все это провернуть как можно скорее. Дело отлагательства не терпит.
– Понял, будет сделано, – Валька шутливо отдал честь и почесал в затылке. – Что-то Светка задерживается, наверное, в парфюмерный заскочила.
Стукнула дверь.
– Вот и я, – Света лукаво щурила карие глаза, прижимая к груди два огромных пакета, – копченая курица вас устроит?
– Идет, – в один голос выпалили Алексей с Валькой и дружно рассмеялись.
* * *
Катя бесцельно бродила по Москве вот уже несколько часов. Ей не хотелось идти домой. Там ее все равно никто не ждал.
Рудик – убийца. Все. Точка. И дело "театрального убийцы" закончено. Его можно сдавать в архив. И Миронову с Касьянниковым убрал, скорее всего, тот же Рудик. Миронова ушла от Гурдиной. Рудик как любящий сын не мог стерпеть такого демарша, а Касьянников хотел в своей телепередаче обнародовать какую-нибудь гадость о "царице московской сцены". Может, он расспрашивал актеров об этом? Хотя вряд ли они бы пустились в откровенности и стали рассказывать о своем житье-бытье в театре. Потому что, как сказал Женя Сандула: "Кто же ссорится со своим бутербродом с маслом?" Действительно, кто? Таких дураков сейчас нет!
Гурдина, по всей видимости, знала убитого, поэтому ни разу не взглянула на него. И последнее, что осталось сделать им с Алексеем, – пойти к Гурдиной и все рассказать, припереть ее к стенке. Тогда она, выражаясь на современном жаргоне, "расколется". И первое дело Екатерины Муромцевой будет закрыто. Катя поймала себя на мысли, что ей действительно хочется поскорее покончить с этим расследованием, таким трудным и запутанным.
Она ощутила безмерную усталость. Как только наступит конец, она попросится в отпуск. Уедет в Париж на две недели и забудет всех. Артура, Игоря. А года через два-три она родит ребенка. Для себя.
Завернув за угол дома, Катя вышла к театру "Столичный". В надвигающихся сумерках он казался лунной глыбой. Катя подошла к афише и неожиданно столкнулась с какой-то женщиной.