Войдя в квартиру, Катя с разбегу вспрыгнула на кровать и разразилась слезами. Затем встала и побрела на кухню. Посуда не мылась уже три дня. "Купить бы посудомоечную машину" – такие сибаритские мысли лезли в голову при виде сваленных в раковину грязных чашек и тарелок. Пузатые кастрюли, наполненные водой "для отмокания", стояли рядом на столе. "Лучше вообще не есть, – философствовала Катя, – чем посуду мыть. Надо повесить плакат на кухне: "Помни, что каждый кусок еды оборачивается грязной тарелкой, экономь посуду и время!"
Мысли ее вернулись к театру "Саломея". Может быть, кто-нибудь видел хоть что-то подозрительное на том злополучном спектакле. Неужели нет ни одной, даже самой малюсенькой ниточки или подсказки? Но как теперь найти этих зрителей? Раньше, лет девяносто назад, можно было дать в газете объявление типа: "Всех, кто был такого-то числа на спектакле "Сон Шекспира в летнюю ночь", убедительно просим откликнуться и прийти по адресу…" Сегодня это выглядело бы абсурдом. "Переверзенцев, – мелькнуло в голове. Как аккуратно выяснить у него, был ли он там?"
– Алло, – Максим Переверзенцев солидно откашлялся и повторил: – Алло, я слушаю!
– Максим Алексеевич, это Катя Муромцева, журналистка, помните, я приходила к вам?
– Да. – В голосе звучала настороженность. А может, ей так казалось?
– Вы, случайно, не были на спектакле "Сон Шекспира в летнюю ночь" 25 мая?
– Нет, не был, я в тот вечер присутствовал на це-ремонии награждения театральной премией "Бо-жественная Мельпомена" в Доме актерской гильдии. Правда, Элла по моей просьбе прислала два билета на спектакль заранее, я ее об этом попросил. До последнего момента организаторы церемонии не знали точной ее даты. Во всяком случае, за неделю еще не знали. Но когда у них все определилось, я понял, что не смогу присутствовать на спектакле, и отдал билеты племяннику. Он и пошел в "Саломею".
– Вы не дадите его телефон?
– А что, журналисты из "Столичного курьера" уже интересуются мнением рядовой молодежи?
– Вы все правильно поняли. Я сейчас делаю выборку цитат и мнений, есть уже профессор и участковый милиционер, к ним присоединится и ваш племянник.
– Милиционеры ходят в "Саломею"? – искренне удивился Переверзенцев.
– Настоящее искусство доступно всем, – нра-воучительно изрекла Катя и зажала рот рукой, чтобы уважаемый театральный критик не услышал ее смешка.
– Да, вы правы, но я думал… – стушевался Максим Алексеевич. Записывайте телефон. Передавайте Илье от меня привет.
"Значит, я ошиблась, – подумала Катя, – и берет он спер раньше".