И вот Лиззи сдохла.
Что-то надломилось в Фродшеме. Он не мог больше вести занятия, не мог молиться. Морщины на его лице сразу залегли глубже, глаза стали бесцветными, говорил ли он, молчал ли — мысли его были где-то далеко. Он и в самом деле был так одинок, что до некоторой степени мы прониклись к нему жалостью. Но мы не могли понять его. Собаки дохли в наших деревнях, собаки дохли на дорогах, мы гонялись за ними по полям и горным склонам, а когда нам удавалось попасть в собаку камнем и она удирала, прихрамывая, мы гоготали до слез. Настоящие собаки нужны для охоты на антилоп и кроликов, смелые, отважные собаки охраняют стада и дома от гиен и воров. Но Лиззи была совсем другая, чего ж из-за нее-то так убиваться?
Он созвал школьное собрание. Мы думали, что будет очередная лекция о бойскаутах, Англии, Кембридже и истории мира от кельтских времен до появления новых государств в Азии и Африке. Но то, что он сказал, вызвало всеобщий хохот, у меня даже все заболело внутри от смеха. Он говорил о роли домашних животных в человеческой жизни; он говорил, что в цивилизованных странах забота о домашних животных неразрывно связана с уважением людей друг к другу и научила их более глубокой любви к богу. Школа содрогнулась от хохота. Фродшем разъярился, он сказал, что африканцы бесчувственны. Но несмотря на его гнев, мы продолжали смеяться, потому что говорил он совершенно непонятные вещи и мы просто не могли поверить своим ушам. И в самом деле, кто когда-нибудь слышал, чтобы собаке устраивали похороны, как человеку?
Он велел школьному старосте отобрать из каждого класса по четыре мальчика для рытья могилки изготовления гроба для Лиззи. Он потребовал также, чтобы были выделены носильщики. Староста сначала вызвал добровольцев. Мы все опустили головы, опасаясь, как бы он нас не назвал. Добровольцев не нашлось, и староста сам назначил нескольких человек. Они отказались. Мы все поголовно отказались. Фродшем столкнулся с открытым неповиновением.
Он объявил, что исключает из школы тех ребят, которых назначил староста.
Мы объявили всеобщую забастовку.
Мы и сами словно не верили в то, что происходит. Ведь в истории школы была уже одна забастовка, и Фродшем оказался победителем. Он бушевал, кричал и угрожал. Он вопил, что мы не подчиняемся приказам. «В любом цивилизованном обществе есть люди, которым дано право отдавать приказания, и люди, которым надлежит эти приказания выполнять, — руководители и подчиненные, и если вы отказываетесь подчиняться сейчас, то как вы сможете руководить и требовать подчинения в будущем?