Мы вновь объявили забастовку и отвергли его тактику «разделяй и властвуй». Долой Чуи, да здравствует африканский популизм, долой эмигрантов и иностранных советчиков, да пребудет власть черных!
Остальное известно. Чуи вызвал полицейских, которые прибыли в пашу школу — можете себе представить! — во главе с белым офицером. Нас разогнали, кое-кому перебили руки, ноги, проломили головы. Школа была временно закрыта, а когда ее открыли вновь, я оказался в числе десяти учащихся, которых исключили.
В рассказе Кареги слышались жалобные нотки то ли отчаяния, то ли недоумения. В комнате воцарилось мрачное настроение; всем хотелось как-то преодолеть его. Первым заговорил Мунира; он, собственно, повторил то, что еще раньше сказал адвокат:
— Не понимаю… в наше время все было не так — я имею в виду ваши требования. Это что — результат завоевания независимости? Не пойму: чего же вы все-таки хотели добиться?
— Трудно сказать… вот когда говорил адвокат, мне казалось я знаю, улавливаю смысл наших действий, но сейчас он каким-то образом снова ускользает… смысл, видимо, в том, что мы, вся школа… вели общую борьбу, не так ли? Нам открывались новые горизонты… все начать сначала… школа, управляемая нашими собственными усилиями, нашими общими решениями, целями, страхами, надеждами… право обрести самих себя, обновиться… все это, но не только это… Я говорю не очень ясно… В общем, «африканский популизм» — эти слова выражают наши стремления лучше всего.
Были времена, когда Ндери Ва Риера и в самом деле был человеком из народа. Он любил метать стрелы в мишень, остроумно подначивая при этом соперника: «Ну, сегодня я тебе покажу! Думаешь, зря провел я время в Маньяни!» Рассказывали, что он выбрал помещение для своей конторы на Маркет-стрит, чтобы быть поближе к Камей — это место славилось жареной козлятиной, пивом и тиром. Камей действительно дал самых первоклассных стрелков во всей Африке, таких, как Вайгуру и Парсалли; они вышли в финал соревнований клуба «Сверкающие ночи» по тому виду спорта, который прежде считался прерогативой азиатов и европейцев, и имена их были известны во всех спортивных клубах Найроби. В те дни он был одним из самых красноречивых и настойчивых сторонников реформ как вне парламента, так и внутри него. Он отстаивал лозунги популистов: введение ограничений на земельную собственность, национализация главных отраслей промышленности и торговых предприятий, ликвидация неграмотности и безработицы и Восточноафриканская Федерация как первый шаг на пути к панафриканскому единству.