Ндингури останавливается.
«Ты не узнаёшь меня?» — волнуясь, спрашивает Карега.
«Конечно, узнаю, иначе зачем мне быть здесь?»
«Как странно. Ты знал, что мы приплываем? Знал о нашем плавании?»
«Да.»
«Ужасно странно.»
«Почему?»
«Ты понимаешь, я никогда не думал…»
«О чем?»
«Что ты меня знаешь. То есть… я ведь был таким маленьким… а может… еще и не родился на свет!»
«Разве это имеет значение?»
«Мы единоутробные братья. Дети Мумби. Вот что имеет значение, правда?»
«Почему ты плывешь на плоту?»
«Я хотел разыскать тебя… чтобы ты увидел, как я вырос… сказать, что я… я знаю твою тайну… я знаком с Абдуллой.»
«Но кто ты?»
«Ведь ты сказал, что знаешь меня и знаешь все о нашем путешествии.»
«Да, я знаю о путешествии ради поисков и открытий, в которое отправились мои братья и сестры. Разве мы не вместе шли по этой дороге? Покажи мне хоть одного черного человека, который чувствует себя хозяином на земле, где он родился. Но кто ты? Мне показалось на мгновенье, что я тебя знаю. Слушайте, братья: потомки Мумби, Мумби — прародительницы всех кикуйю, несущие в одной руке мотыгу, а в другой — три патрона, сражающиеся против столетий бездомного существования, возвращаются, наконец, в свой дом. Вот почему мы приняли присягу в тысяча девятьсот пятьдесят втором году.»
«А ты?»
«Наша земля… наш пот… наши тела… наши мысли… наши души…» — говорит он и присоединяется к колонне таких же, как он, солдат и тружеников земли.
Карега кричит ему вслед:
«Я хочу пойти с тобой! Ты меня слышишь? Я пойду с тобою вместе».
Ндингури поворачивается к нему, вид у него недовольный, усталый.
«Какой же ты учитель? Ты хочешь бросить своих учеников? Борьба, брат мой, начинается там, где ты теперь находишься.»
Он растворяется в тумане времени. Карега глубоко переживает отповедь Ндингури. Как это было глупо… как глупо… Дети тянут вверх руки, у них множество вопросов.
«Да, Иосиф?»
«Ты рассказал нам историю черных людей. Ты говорил нам о наших героях и наших славных победах. Но все эти победы, похоже, кончались поражением. Вот я и хочу спросить… Если то, что ты рассказывал нам, правда, как же сумела горстка европейцев завоевать целый континент и править нами четыре столетия? Наверное, они умнее нас, а мы — потомки Хама, как написано в Библии?»
Карега внезапно вскипает от гнева. Он знает, что учитель обязан всегда владеть собой, но в этом вопросе его Поражение. Вероятно, путешествие слишком затянулось, слишком много пересекли они земель под широкими парусами времени.
«Видишь ли, Иосиф, ты читал Американскую детскую энциклопедию и Библию. При помощи Библии белые люди обкрадывали умы и души африканцев, произносивших благодарственные молитвы за объедки, именуемые помощью, займами, спасением голодающих, в то время, как их компании грабили нас, забирая наше золото, серебро и брильянты, а мы — мы дрались друг с другом, твердя: «Я куке, я луо, я лухуа, я сомали…» Бывают времена, Иосиф, когда победа оборачивается поражением, а поражение — победой».